— Мама! Мамочка! Это ты? Ты не умерла? — закричал он и бросился в крепкие объятия Илоны Павловны.
Он навсегда запомнил запах исходивший от неё. Она была очень красивая. Стройная, с волнистыми светлыми волосами. Он прижался к её щеке и почувствовал такое родное тепло, которое может дать только родной человек — мама.
— Ну, молодой человек, а со мной знакомиться будешь? — Дмитрий Петрович, положил руку на плечо мальчика.
— Буду!
Чета Карташовых, каждую неделю приходила за ним, они брали мальчика к себе домой на выходные, пока оформлялись документы на усыновление. Оказалось, что по правилам усыновления, они должны были прожить в браке пять лет. А они расписались четыре с половиной года назад, хотя жили вместе давно. Потом оказалось, что тётка Саши не даёт отказ от опекунства. Полгода Саша приходил в дом Карташовых, где у него была своя комната, игрушки, одежда. Потом ещё долгое время, Дмитрий Петрович уговаривал, одаривал подарками, устраивал родственников Саши, куда те просили: на учёбу, работу, в больницу. Пока не дал энное количество денег и не привёз, наконец, нужную бумагу от них, заверенную нотариально.
В ожиданиях окончания оформления усыновления прошёл год. Сашенька совсем привык к новым родителям и уже со слезами уходил обратно в детский дом. Причём плакали все: и он, и новые родители. Но вот, когда документы были собраны, когда комната Саши ломилась от подарков к предстоящему Новому году, когда весь персонал детского дома был одарен подарками и денежными пожертвованиями, Саша заболел. Не один он заболел, в этом году эпидемия кори в Москве унесла пятерых детей. Так говорили врачи шёпотом, передавая грустную закрытую статистику друг другу. Сашу отправили в больницу с другими заражёнными детьми. Пришедшая за ним Илона Павловна узнав всё это, кинулась в инфекционную больницу, куда поместили больных детей из этого детского дома.
— Родителям нельзя, — строго говорила дежурная при входе, а узнав, что она ещё и не мать, захлопнула дверь, не желая слушать просьб бедной женщины.
Илона Павловна, так привыкла к Сашеньке, что уже и жизни не представляла без него. Между ними были такие отношения, что казалось, они становятся похожи друг на друга. Иногда Санька взбирался на колени к Илоне, облокачивался на её руку и, водя маленьким пальчиком по её носу, говорил: — у тебя нос, как у меня. Смеясь и прижимая сына к себе, она обводила пальцем его пухлые губки и в тон ему отвечала, — а у тебя губы, как у меня. Дмитрий Петрович, улыбался, глядя на эту идиллию. Саша и к нему хорошо относился. Ласковый, добрый мальчуган, о котором они с женой так давно мечтали.
Илона Петровна добилась встречи с заведующей отделением больницы.
— Не положено, понимаете, не имею права вас пустить к мальчику.
Но после долгих уговоров Илоны, предложила своеобразный способ ухода за ребёнком.
— У нас санитарок не хватает. Мы можем устроить вас по договору по вашему паспорту санитаркой на время болезни мальчика. Условие одно, вы убираете палату и смотрите за теми детьми, которые там лежат, разумеется, без получения оплаты. Выходить из отделения нельзя. Еду вам может приносить супруг. И вы должны понимать, что распространяться об этой услуге не стоит.
Илона была согласна на всё. Она сразу подписала все бумаги, которые ей дала заведующая и пошла в палату к Саше, предварительно позвонив мужу на работу и всё, объяснив ему. Вечером он привёз ей все необходимые вещи, соки и фрукты для Саши и соседских детей.
Когда она зашла в палату, Саша был без сознания. Температура у мальчика зашкаливала. В палате находились ещё двое детей. Они были младше Саши. Мальчик постоянно плакал. Девочка лет четырёх, в мокрой большой не по размеру пижаме лежала на голой жёсткой клеёнке и испуганными глазками смотрела на Илону. От жалости к бедным детям, у женщины защемило сердце.
Первым делом она пошла к медсёстрам и добилась, чтобы всем детям дали сменное бельё, запасные пелёнки и ещё по одному одеяльцу. Подмыв, переодев детей и перестелив им постели, она, ласково уговаривая, накормила их принесённым сёстрами обедом. Разомлевшие малыши, почувствовав теплоту не только сухих одеял, но и материнского сердца, вскоре заснули. Пока они спали, она успела, поменять мокрое от пота бельё Сашеньки, через силу напоить ребёнка водой, вымыть горшки, а в палате полы, протереть везде пыль. Ночь она провела на краю детской кровати, вместе с Сашенькой, предугадывая каждое его движение.