Глубокой ночью, в кровати, накрывшись одеялом и засунув голову под подушку, я включила телефон.
— Гриша, молчи и слушай. Пока Лору не видела. Но здесь кого-то держат. Везде камеры. Пока ничего не понятно. Держи телефон наготове. Я свяжусь с тобой.
Всё.
Утром, после завтрака, взяв кусочки хлеба, я вышла во двор и стала кормить птиц. Во дворе я увидела Веру Антоновну. Та стояла поодаль коттеджа и курила.
— Погулять вышли? — спросила я её.
— Да, подышу воздухом. Маргарита Сергеевна, а вы здесь не просто кашеварите? Я не права? — тихо спросила она меня.
— Я не понимаю вас?
— Да всё вы понимаете. Я сама здесь тоже не от хорошей жизни.
— Поделитесь.
— В другой раз. Хочу вас предупредить. Будьте предельно осторожны, — Вера Антоновна зашла в дом.
Лора не могла спокойно ждать своей участи. В её душе страх сменялся ненавистью. Она ненавидела себя, за свою слабость в отношениях с Денисом. Ненавидела Дениса много раз предававшего её. Всех этих парней с аккуратными стрижками и в идеальных дорогих костюмах. Но она сдерживала себя. Она понимала, что нельзя сейчас пускаться в панику, нельзя жалеть себя. Надо сконцентрироваться и думать только о побеге. Любыми путями надо вырваться из этого преступного рая.
— Нельзя раскисать, нельзя выдавать своего беспокойства Катюши.
Состояние этой молодой, совсем не искушённой девушки находится на грани срыва. Как могла Лора поддерживала, успокаивала новую подругу.
— Лорка, чего ты с ней нянькаешься? Катя скажи, тебе, дома жилось лучше? Я бы здесь навсегда осталась. А что? Это может у вас есть какая-то другая перспектива. А я девушка бедная, горем измученная, никому не нужная. Нет, век бы мне здесь жить в своё удовольствие, — не унималась Жанна.
— Глупая ты, Жанка! Конечно, ты впервые попала в обстановку, о которой только мечтала. Но ты только задумайся, чем вся эта шикарная жизнь может закончиться. Во всяком случае, перспектива остаться в золотой клетке и ждать, когда у тебя из крыльев будут вырывать по пёрышку, меня не устраивает. Тем более мне совсем не понятно, к чему нас всех приговорили. К работе проституцией? Так почему нет клиентов? Вот если только нас держат для изъятия каких-либо органов или для рождения детей для этих же целей. Ладно, давай не будем паниковать. И не дёргай Катю, она совсем ещё девчонка, — просила она Жанну, пока Катя находилась в душе
Лора подошла к окну в столовой комнате. Через затемнённые стёкла она смотрела на меняющуюся с началом ранней весны природу. На прикормленных птиц клюющих чуть ли не с рук какой-то женщины. Незнакомка повернулась в сторону их коттеджа, и Лора чуть не вскрикнула от неожиданности. В женщине она узнала Маргариту Сергеевну.
— Не может быть, этого не может быть, — прошептала Лора.
Она ещё раз всматрелась в силуэт женщины. Щёки её покрылись румянцем.
— Тебе плохо? — забеспокоилась подошедшая к ней Катя.
— Всё нормально, что-то душно стало, — ответила она ей, решив пока никому не говорить о своём открытии.
Лора легла на кровать и закрыла глаза.
— Если я не ошиблась и это действительно Маргарита Сергеевна, значит, скоро этому кошмару наступит конец. Раз Марго здесь, значит дед где-то рядом.
Отобедав по очереди, охранники собрались у сторожки, оживлённо о чём-то беседуя. Мы с Верой Антоновной остались в столовой вдвоем. Я заметила, что врач чем-то озабочена. Она задумчиво смотрела на чашку с чаем, руки её чуть дрожали, и она пролила горячий напиток на стол. Хотя за столом никого не было, Вера Антоновна напряжённо молчала, и как-то необычно бросала на меня взгляд.
— Сегодня хороший, солнечный день. Не терпится на воздух, весной так и пахнет, — задумчиво сказала она.
Собрав оставшиеся после обеда кусочки хлеба и, накинув на себя дубленку, врач вышла на улицу. Убрав посуду со стола, я тоже накинула пальто и вышла с хлебными кусочками в пакете на свежий воздух.
— Ух! Погодка хороша, пей, гуляй моя душа! — нарочито громко пропела я. Охранники с улыбкой посмотрели на нас и продолжили свой увлечённый разговор.
— Хорошо, что вы догадались выйти.
За моей спиной послышался голос врача. Так стоя спинами, друг к другу мы продолжали кормить птиц.