Громкий стук в дверь он услыхал даже из ванной. Адану не пришлось гадать, кто это был – он знал точно. Сохраняя самообладание, он завершил водные процедуры, собрал небрежно сброшенную грязную одежду и сунул ее в корзину, сам же накинул на плечи халат, подпоясался и вышел из комнаты.
Спускаясь по лестнице и слыша голоса – недовольный и непререкаемый Расиньоля и еще один, тихий, но при этом пробирающий до костей своим холодом, он взъерошил волосы на голове, придавая себе вид только что выбравшегося из кровати человека.
Слышал ли дворецкий, как Гримар вернулся домой или из последних сил разыгрывал простачка, из его тона понять было невозможно:
- Я не стану будить его милость в столь ранний час, даже если его захочет увидеть император. Так что потрудитесь покинуть этот дом, иначе мне придется позвать на помощь представителей власти.
- Я и есть власть, глупый старик!- злобно прошипел ли’Грасси.- И если ты не уберешься с дороги, я растопчу тебя, как назойливого таракана.
- Я готов закрыть глаза на то, что вы вломились в мой дом ни свет, ни заря, но я не позволю вам оскорблять пожилого человека, исправно исполняющего свой долг.- Даже понимая, зачем сюда пришел ли’Грасси, Адан не смог промолчать, хотя и понимал, что тем самым еще больше разозлит начальника Коллегии Имперского Надзора провинции Дайконт. Иногда вопросы чести были превыше всяких осторожностей.
- Ваша милость, я пытался ему объяснить…- обернулся Расиньоль, и Адан заметил, как он облегченно вздохнул. Похоже, он даже не предполагал, что его милость уже вернулся и попросту разыгрывал спектакль.
- Вы все правильно сделали. Расиньоль. А вы…- Адан приблизился к ли’Грасси, но не слишком близко,- …потрудитесь объясниться, сударь!
Начальник Коллегии Надзора явился не один. На этот раз он обзавелся группой поддержки в лице группы рядовых членов Коллегии. Все они были при оружии, причем не обычного колюще-режущего, а самого настоящего магического. Жезлы они держали в руках и были готовы применить их по малейшему требованию начальника.
То, что еще совсем недавно казалось предположением, предчувствием, обрело, наконец, форму полной уверенности: ли’Грасси подозревал Адана Гримара. Вначале его милости казалось, что начальник Коллегии проявляет излишнее рвение или врожденное недоверие ко всякому неизвестному человеку, появлявшемуся в вверенном ему городе. Но не исключено и то, что Адан изначально недооценил ли’Грасси. Возможно, что тот почувствовал что-то еще при их первой встрече. Скорее всего, он и сам не понимал, откуда взялась эта тревога, иначе Адана арестовали бы еще в доме бургомистра. Но он пообещал приглядывать за Гримаром и не отступал от данного слова ни на шаг. Его подозрения усилились после того, как Адана нашли на развалинах Темной Башни. А последний инцидент заставил сделать решительный шаг в сторону конфронтации. И все же Адану казалось, что прямых доказательств у ли’Грасси нет. Поэтому он избрал тактику нападения, помня, что порой это наилучший способ защиты.
Ли’Грасси сверлил его пронзающим взглядом и молчал. А еще Гримару показалось, будто он принюхивается. Его милость успел смыть копоть с лица, но дым, наверняка, впитался в его кожу. Именно поэтому Адан так и не приблизился к начальнику коллегии вплотную.
- Могу я узнать, что вы делали минувшей ночью?- сухо спросил, наконец, ли’Грасси.
- Спал, разумеется, как и все нормальные люди.
Судя по тому, как ли’Грасси поморщился при его словах, он, похоже, считал, что в природе не существует «нормальных людей». Все люди на предвзятый взгляд эльфа, вызывали, по крайней мере, подозрение. Будь его воля, он бы посадил всех в тюрьму, раз уж нет другой возможности от них избавиться.
Все это читалось в его глазах, и Адан имел все основания предполагать, что ничуть не ошибается на его счет.
- Кто может подтвердить ваши слова?
- Я подтверждаю!- с достоинством ответил Расиньоль.
Ли’Грасси презрительно фыркнул. В его понимании преданный дворецкий не мог быть надежным свидетелем, когда речь шла о его господине.
- А что, собственно, случилось? Вы меня в чем-то подозреваете?- снова перешел в атаку Гримар, все сильнее убеждаясь в том, что у ли’Грасси ничего нет против него, кроме предчувствий или предвзятости.
Глаза начальника Коллегии хищно сверкнули. Казалось, он собрался выложить все, как на духу, но в последний момент все же передумал.
- Прошу прощения за беспокойство. Служба,- едва заметно поклонился он Гримару, после чего обратился к Расиньолю: - И вас прошу простить меня за резкость и неоправданные слова. У нас была слишком беспокойная ночь.