И все же Адан смог приноровиться к частым ударам противника. Обороняясь, он тратил гораздо меньше энергии и имел все основания надеяться, что очень скоро Кассар выдохнется.
То, что началось как внезапный порыв ветра, превратилось в рутинную схватку. Именно эта монотонность и усыпила Гримара. Он и сам не заметил, как купился на обманное движение судьи, а тот произвел неожиданный выпад, и острие его сабли пронзило плечо его милости.
Противники отскочили друг от друга и замерли, переводя дыхание. Кассар откровенно усмехался. Он не выглядел уставшим и казался вполне довольным первым раундом. Адан прикоснулся к ране, прикусил губу от пронзившей плечо боли. К счастью, кость не была повреждена, а все остальное не существенно. Кровь пропитала ткань рубахи, но само кровотечение быстро прекратилось.
Адан машинально провел рукой по боку в поисках кармана, в котором он иногда носил тот или иной иглис. Увы, не было ни карманов, ни артефактов. Гримар считал, что негоже в вопросах чести прибегать к бесчестным приемам. Не раз участвуя в дуэлях, он никогда не обращался к помощи магии. Только так и никак иначе.
Когда начался поединок, секунданты отошли в сторону и стояли вместе. Им, в отличие от дуэлянтов, нечего было делить. Тикер был спокоен, Маньяль, в отличие от него, выглядел напряженным. Расиньоль, изначально державшийся в стороне, прижимал к груди свой саквояж и покусывал губы. То, что его господин первым получил ранение, не внушало ему оптимизма.
- Может быть, этого достаточно, господа?- спросил Тикер Карст.- Мне кажется, каждый из вас уже показал, на что он способен.
- Я не против,- пожал плечами Лермон Кассар.- Я даже готов обойтись без извинений, если господин столичный хлыщ соизволит покинуть Сольт.
- Мои требования так же остаются в силе,- парировал Гримар.
- Наглец!- восхитился судья.- Что ж, в таком случае продолжим. Сейчас я немного попорчу ваше личико. Может быть, это сделает вас более сговорчивым?
Новая атака судьи получилась яростнее, чем предыдущая. Кассар казался по-прежнему свеж, как будто до этого только разминался. Его рубящие удары чередовались с рассекающими выпадами. Более того, он постепенно ускорялся, демонстрируя завидный темп, умудряясь при этом ни разу не сбиться. Адан умело парировал его удары и едва заметно морщился, так как каждое движение отдавалось пронзающей болью в раненом плече. И все же слепящее солнце досаждало ему больше, нежели мастерство противника. В какой-то момент он успел подловить Кассара на очередном выпаде и молниеносным рывком поменяться с ним местами. Теперь солнце светило в глаза судье, и улыбка на его устах заметно померкла.
Теперь Гримар атаковал, а судья отбивался. Но и здесь солнце достало-таки Адана. Сабля Кассара отличалась от оружия Адана наличием начищенной до зеркального блеска чашки, защищавшей кисть руки. Отражая удары противника, он подставлял чашку под солнечные лучи так, что они били по глазам Гримара. Вряд ли это было простое совпадение, но и предъявить Кассару в данной ситуации было нечего. И вскоре это принесло свои плоды: судья сделал неожиданный выпад, Адан лишь в последний момент успел отшатнуться назад, но острие сабли противника все же достало, оставив кривой росчерк на его щеке.
И снова они разошлись. Кассар довольно улыбался – еще бы, он выполнил свое обещание. Рассечение выглядело неглубоким, но шрам был Гримару обеспечен.
- И снова, господа, я предлагаю опустить оружие и решить спор миром,- заявил Тикер Карст.
- Похоже, наш столичный гость предпочтет умереть, нежели признать свою полную несостоятельность,- продолжая улыбаться, сказал Лермон Кассар.
- Я не собираюсь умирать. Я готов уступить вам это право, если вы продолжите настаивать,- парировал Гримар.
- Вы слишком самоуверенны, господин выскочка. Таких, как вы, исправит разве что могила. Готовьтесь умереть, Гримар!
Лермон Кассар был хорош. Нет, правда, очень хорош, для провинциала. Но дело в том, что самые искусные фехтовальщики обретались в столице, там же жили и лучшие учителя. Гримар частенько брал уроки у вторых и несколько раз скрещивал клинки с первыми. Судья из Сольта был неплох, но до лучших он все же не дотягивал. Ценой двух пустяшных ран Адан нащупал его слабые места. Например, пытаясь нанести удар, Кассар частенько заваливался вперед. Гримар подловил его на этом и отметился на плече нанесенной вскользь раной. А еще судья любил навязывать оппоненту свою волю, полагаясь на силу. Адан использовал и это. Каждый удар Кассара он встречал все мягче, отчего противник все чаще проваливался, словно сражался с тенью. Улучив момент, его милость легким росчерком поставил сразу две царапины на лице судьи.