Кассар был ошеломлен, выглядел подавленным и больше не улыбался. Он-то считал, что почти победил, оставалось только поставить жирную точку. А теперь пред ним был словно другой Гримар. А Адан снова сменил тактику и начал серию очень сильных ударов. Судья с трудом сдерживал натиск, его рука онемела, пальцы едва удерживали саблю, он пятился назад, уже не помышляя об атаке. Нанеся несколько сокрушительных ударов, Гримар молниеносным росчерком доставал до тела противника, оставляя на нем неглубокую рану. Их количество росло на глазах, а Кассар все сильнее истекал кровью не в силах ничего противопоставить. После чувствительного удара в правый бок, он споткнулся и рухнул на колено, выронив саблю. Адан приблизился и приставил свой клинок к его горлу.
Лермон Кассар смотрел на него с нескрываемой ненавистью. В чем ему на самом деле не откажешь, так это в силе характера. Он не просил о пощаде, он признавал свое поражение, но смириться с победой «столичного хлыща» он был не готов. Уж лучше умереть.
- Ну, что же ты медлишь?- прошипел он.- Бей!
- Слишком много чести,- спокойно ответил ему Адан. Иногда умереть проще, чем жить с позором. А в том, что судья будет помнить об этом поединке до конца своих дней, его милость не сомневался. Он будет помнить и скрежетать зубами от злобы.- Но если вы посмеете приблизиться к Люсинэ Лариньон, клянусь Тьмой, вы умрете.
Гримар понятия не имел, как все сложится с девушкой, к которой он был неравнодушен. Но ему очень не хотелось видеть с ней рядом этого человека, судью. Он превратит ее жизнь в кошмар. И именно этого пытался избежать Адан, принимая вызов Лермона Кассара.
Отсалютовав саблей, он направился к секундантам.
- Преклоняюсь пред вашим благородством,- кивнул Тикер Карст. Совершенно расстроенным поражением судьи он не выглядел.
- Я поступил так, как посчитал нужным,- кивнул ему в ответ Адан.- Расиньоль, передайте господину Карсту бинты и мазь! Полагаю, они гораздо нужнее его товарищу, нежели нам.
- Спасибо,- поблагодарил Гримара Маньяль. С его плеч словно гора упала. Он был на самом деле рад, что все закончилось так, как закончилось. Смерть любого из дуэлянтов легла бы камнем на его сердце, а победителя пришлось бы арестовать согласно закону. Но раз все живы, то можно сделать вид, что ничего и не было.
- Я ваш должник, Маньяль. Вы можете рассчитывать на меня в любое время дня и ночи,- сказал Адан и, взяв из рук снова нацепившего на лицо маску невозмутимости Расиньоля ножны и плащ, зашагал к выходу из Старого Парка.
Глава 15. Старые штольни
Лу Маньяль не стал задерживаться на месте преступления – а дуэль, запрещенная особым указом императора, таковым и являлась! – но и присоединяться к его милости не решился, шел в отдалении, думая о своем.
- Лу, вы так и будете плестись в хвосте?- спросил Адан, не оборачиваясь.- Догоняйте нас!
Маньяль ускорил шаг и поравнялся с Гримаром.
- А скажите-ка, Маньяль, насколько хорошо вы знаете Жанера Вильена?- спросил его милость.
- Что именно вас интересует?- сдержанно осведомился Лу, но в глубине души напрягся, как будто опасался еще одной дуэли.
- Мне стало известно, что он использует труд заключенных на своих рудниках.
- И что вас в этом удивляет?- пожал плечами Лу.- Насколько мне известно, работы на рудниках, в каменоломнях и прочих не самых престижных местах является общепринятой практикой во всей империи и даже внесено в закон о наказаниях, присуждаемых за определенные виды преступлений… Если вы хотите знать мое мнение, так это гораздо лучше, чем обычное содержание в заключении или, упаси Тьма, смертная казнь. Таким образом преступник может принести хоть какую-то пользу и окупить своеобразную заботу о нем империи.
- Вы рассуждаете, как государственный человек,- похвалил его Адан.
Вчера он собирался поговорить о гоблине с его новым, так сказать, владельцем. Но сегодня планы его милости изменились. Ему очень не хотелось встречаться с Жанером Вильеном, тем более, о чем-то его просить. Адан давно считал, что физическая разминка ранним утром прекрасно стимулирует мыслительный процесс. Вот и в этот раз сразу после дуэли ему в голову пришла замечательная идея. По крайней мере, таковой она ему показалась.
- И сколько у господина Вильена бедолаг, которым выпало несказанное счастье отбывать свой срок заключения на его замечательных рудниках?
- Я полицейский, ваша милость. Преступники интересуют меня лишь до тех пор, пока они не пойманы. Что происходит с ними после задержания, меня не касается.
- Иными словами, вы не знаете.
- Нет. Но предполагаю, что таковых немного…- Лу замялся. Он не хотел затрагивать щекотливую тему, но потом, все же, решился и продолжил.- Видите ли, ваша милость, у Жанера Вильена было трудное детство и совсем нелегкая юность. Я не стану утверждать, но слухи…