Самое важное Адан заметил в последний момент, когда уже собирался снова прикрыть глаза и немного вздремнуть. Он даже встал с кресла и приблизился к камину, чтобы получше разглядеть увиденное. А именно - перстень на пальце незнакомца, на руке, свободно лежавшей на подлокотнике. Перстень был изображен с максимальной достоверностью, так, что можно было разглядеть даже мельчайшие детали. Адан сунул руку в кармашек жилетки и извлек на свет…
…точно такой же перстень.
Покрутил его пальцами, разглядывая со всех сторон. Не было ни малейшего сомнения – это, если и не ТО ЖЕ САМОЕ кольцо, то, вне всякого сомнения, похожее на него, как две капли воды. Серебряная основа с камнем в форме рыбьего глаза. Даже расцветка и структура были похожи: небольшой черный зрачок в центре желтой с оранжевыми вкраплениями радужки. Еще в первый раз Адан подумал, что это самый настоящий глаз, но нет, камень. Необычный, странный, но камень.
Единственная разница заключалась в том, что перстень на картине окружал некий светящийся ореол. Тот же, что держал в руке Гримар, был тускл и безжизненен.
Адан получил его от посыльного вместе с дарственной на особняк. То есть, его ему передал Оскер Гарнат.
Гримар снова взглянул на человека, изображенного на картине. Хоть лица и не видно, но с уверенностью можно сказать, что это не Оскер. Гарнат был безродным обывателем, а на полотне явно изображена породистая особа. Это чувствовалось во всем: и в осанке, и в невозмутимом спокойствии, и… было немало признаков, по которым дворянин легко узнавал себе подобного. Можно сказать, он это чувствовал нутром.
И не только это. У Оскера не было половины большого пальца на левой руке. Он не рассказывал, где и когда случилось несчастье, но судя по застарелому шраму, произошло это давно. У человека с картины все пальцы были на месте. Можно было предположить, что художник, желая угодить клиенту, немного приукрасил действительность, но… Нет, определенно нет, это не Оскер. Да и сама картина… Гримар слегка лукавил, утверждая, что он совсем не разбирается в живописи. Кое-какие познания у него были. И благодаря им он мог с уверенностью сказать, что этой картине не меньше ста лет. Скорее всего, она гораздо старее. Оскеру же было не больше пятидесяти, когда он ушел из жизни.
Нет, это не Гарнат.
Тогда кто? И зачем Оскер передал новому владельцу особняка этот перстень?
Еще одна загадка.
Хмыкнув, Гримар убрал перстень обратно в кармашек, и в этот самый момент в дверь после короткого стука вошел Расиньоль. В левой руке он держал поднос, на котором стояла бутылка из темного стекла и чистый бокал. Адану, не первый год знавшему этого человека, было достаточно беглого взгляда, чтобы с уверенностью сказать: дворецкий уже продегустировал напиток. Даже от малого количества спиртного у Расиньоля розовели щеки и кончик носа, а глаза становились влажными.
- Хорошее вино?- спросил Гримар как бы невзначай.
- Вы не поверите, но, да, неплохое. Похоже на лирейский раскот, но более терпкое.
Он поставил поднос на стол, наполнил бокал вином и передал его Гримару. Адан вдохнул аромат напитка, смочил губы, потом сделал маленький глоток.
- Вы правы. На мой вкус оно даже лучше раскота. Я бы приобрел пару бутылочек для моей коллекции.
- Сделаю все, что в моих силах.
- Что насчет воды в этом доме?
- Подозреваю, что о водопроводе местные жители даже не слышали. Вода, скорее, приносная. На кухне стоит заполненная на половину бочка. Вода вполне чистая, но, боюсь, на ванну ее не хватит. К тому же следует еще поискать эту самую ванну.
- Значит, походная жизнь продолжается,- вздохнул Адан.- Приготовьте-ка кувшин воды, таз и полотенце, а я пока подыщу себе спальную комнату.
- Осмелюсь напомнить, что наши полотенца остались в дорожных сумках, а прочий багаж, и вовсе прибудет в Сольт не раньше чем через два-три дня,- сообщил Расиньоль.
- Думаю, у Оскера найдется им замена. Вряд ли он был бы против.
Адан поднялся из удобного кресла и, прихватив с собой лампу, бутылку с вином и бокал, вышел из библиотеки. Вместе с Расиньолем они вернулись в холл, откуда дворецкий направился на кухню, а Гримар поднялся по лестнице на второй этаж.
Изначально отдав предпочтение левому крылу, Адан быстро нашел подходящую для себя спальню, которую, благодаря оригинальной драпировке с полной ответственностью можно было назвать жемчужной. Не слишком большую, но и не тесную, с просторной кроватью, комодом и ночным столиком. Открыв дверь справа от входа, Адан пробормотал: