- Прошу прощения, ваша милость,- дворецкий не понял, к чему клонит Адан.
- Сглаз – от глагола сглазить. В народе еще говорят «накаркать».
- Никак не могу понять, на что вы намекаете.
- Что вы, не намекаю, прямо говорю о том, что вы, дорогой мой Расиньоль, похоже, своей меланхолией и суеверием накаркали нам неприятности.
Всадники как раз приблизились к арке, но пока что не въехали под нее. Пространство перед аркой было густо завалено валунами, некогда бывшими частью нависавших над ущельем скал. С дороги их убрали, откатив в сторону. Там они и пребывали, символизируя собой бренность даже незыблемых вещей и служа прекрасным укрытием для людей с дурными намерениями.
И такие не преминули появиться, преградив путникам дорогу к городу. Их было не меньше десятка. Правда это были не люди, а…
- Кто это?- растерялся Расиньоль, разглядывая приземистых, коренастых… хм… существ с грубыми, словно вытесанными из неподатливого камня рожами. Головы у них были ассиметрично крупные, уши мясистые, носы распухшие и нависавшие клювом над ртом. Глаза, напротив, маленькие, близко посаженные, злые. За пухлыми губами скрывались остроконечные зубы, которые с легким сердцем можно было назвать клыками. Кожа лица выглядела рыхлой, пористой, нездорово бледной. При росте в две трети сажени они имели в плечах никак не меньше аршина, постепенно сужаясь к поясу. Руки длинные, ноги короткие, толстые кривые. Стопы, не знавшие обуви, широкие спереди и узкие к пятке. И на руках, и на ногах крепкие когти, которые можно было использовать в качестве оружия. Кстати, об оружии – было у них и такое. Встречавшая путников «делегация» местных обитателей вышла не с пустыми руками. У большинства из них были увесистые дубины, пара вооружилась ножами. Из дальнобойного в наличии имелась праща, которой ее владелец непринужденно покручивал, демонстрируя свои намерения.
- Это гоблины, мой друг. Гоблины,- повторил Адан, прищурив глаза.
Прорваться через арку не представлялось возможным. Тот номер, который прошел недавно с волками, в данном случае не котировался – противники перебьют лошадям ноги своими дубинами или попортят бока холодным оружием. А вдогонку полетит камень, выпущенный из пращи. При определенной сноровке таким запросто можно размозжить череп. Назад тоже не отступить – гоблины окружили путников со всех сторон, и результат такой попытки был очевиден.
- Гоблины?- удивился Расиньоль. Его голос дрогнул.- Мне казалось, что они давно вымерли.
- Верьте своим глазам, а не тому, что пишут те, кто не покидает своего рабочего кресла. Это гоблины, вне всякого сомнения.
- Чего же они хотят?- голос дворецкого дрожал все сильнее.
- Думаю, они собираются натянуть наши шкуры на свои барабаны – есть у гоблинов такая традиция. Причем шкуры они предпочитают снимать с еще живых противников.
- Какое варварство! Мне становится дурно от ваших слов.
- Только не падайте в обморок, сейчас не самое подходящее время.
- Что же мы будем делать?
Окинув взглядом толпу гоблинов, Адан Гримар коротко сказал:
- Драться.
А сказав, выпустил поводья заводной лошади и ловко спрыгнул на землю, обнажив при этом оружие.
Гоблины остались на своих местах. Кроме одного. Этот держал в руке некое подобие сабли, но более короткой, массивной и широкой чем та, которой в совершенстве владел Адан. Он бесстрашно вышел навстречу спешившемуся всаднику и сказал, шепелявя и присвистывая:
- Отдай мне свои деньги, и я тебя не трону.
Чем несказанно удивил Гримара.
- Говорящий гоблин? Надо же! Для тебя нашлось бы почетное место в коллекции диковинных уродцев нашего достопочтенного монарха. Впрочем, достаточно будет и головы на стене – с такой-то рожей!
Гоблин не только говорил, но и прекрасно понимал. И слова человека ему не понравились. Он ударил первым – незамысловато, прямолинейно, рубящим сверху вниз. На что только надеялся, учитывая разницу в росте и искусство владения саблей его противника? Удар вышел чувствительный, но Адан его ловко парировал, закрутил обратно и отбросил гоблина назад. Не сбавляя темпа, он сделал выпад в сторону и проткнул другого рванувшегося к нему реликта насквозь.