Девушка подумала, что Риверс потерял сознание, и осторожно спустилась вниз.
Ее отчим был мертв. Она поняла это сразу, как только увидела его. Запрокинутая голова, остановившийся взгляд…
Кей приблизилась и положила пальцы одной руки на шейную артерию, проверяя пульс. Бейсбольная бита все еще согревала ладонь. А в доме стояла тишина, что биение собственного сердца отдавалось гулкими толчками в ушах.
Да, ее отчим мертв. Похоже на то, что он сломал себе шею. И это она виновата в его смерти. Кей выпрямилась, сжимая злосчастную биту. Мысли быстрым вихрем пронеслись в голове. Теперь — она убийца. Убийца своего отчима. И ее посадят в тюрьму. Лучшие свои годы она проведет в тюрьме, потому что она убила человека. И до конца своей жизни, наверное, она будет помнить мертвое лицо Риверса, и эту тишину в доме, и эти скрипучие ступени, и косые лучи солнца, падающие в коридор из кухонного окна.
Мысль о том, что она убила человека, пугала ее. А мысли о тюрьме вызывали ужас. И она будет так далеко от Тома. Долгие годы она не сможет видеть его и заботиться о нем.
Что же она наделала? Почему, почему все так получилось? Кей, наконец, выпустила биту из рук, но тут же подумала, что на бите остались отпечатки пальцев, и схватила ее опять. Хотя это глупо, конечно, не собирается же она скрываться от полиции.
Странную тишину в доме нарушил голос мальчика:
— Почему он не встает?
Кей неловко, как-то через плечо обернулась, словно боясь сдвинуться с места. Том стоял в кухонном проеме, взъерошенный и испуганный. Она смотрела на него и не могла заставить себя произнести слова о смерти. Они застряли где-то в горле, сковали язык и наполнили жаром грудь. Смерть — это навсегда. Бесповоротно. Навечно…
— Почему он не встает? — опять спросил мальчик.
— Наверное… Наверное он потерял сознание, — она произнесла это каким-то чужим, прерывающимся голосом.
Том, не отводя глаз от тела отчима, поежился. Лицо мальчика казалось застывшим, потухшим — неподвижные стрелки ресниц и две бороздки от слез на щеках.
— Тогда идем отсюда? — тихо произнес он.
Кей аккуратно поставила биту у лестницы и со вздохом сказала:
— Да, пойдем.
Свой рюкзак с молоком и печеньем Кей оставляла на кухне. Том принес его, и они вместе покинули этот дом.
Кей тщательно прикрыла дверь и, спускаясь с веранды, взяла Тома за руку. Ладошка его оказалась мягкой и теплой.
Постепенно к ней вернулось здравомыслие. Конечно, она попадет в тюрьму. И вся ее жизнь будет непоправимо испорчена. И, может быть, жизнь Тома тоже. Она посмотрела на его золотистую макушку, такую милую и родную и тяжелая горечь заполнила ее душу. И все из-за этого пьяного выродка…
И ей казалось, что нет никакого выхода, никакого просвета.
Отойдя немного от дома, Кей присела на корточки и повернула Тома лицом к себе.
— Знаешь, Том, я должна тебе кое-что сказать. Ты ведь не испугаешься, правда?
Том смотрел, не мигая, и глубина его глаз казалась озером печали. Кей так хорошо знала это озеро, она так часто бывала в этой глубине…
— Я убила Риверса. Он умер, понимаешь? — страшные слова звучали так просто и так обыденно. Неужели она смогла их произнести?
— Он теперь никогда уже не встанет и не будет ругаться, — Кей продолжала говорить медленно и не громко.
Том ничего не ответил, только кивнул, и озеро в его глазах еще больше потемнело. Кей вздохнула и попыталась унять дрожь в своих руках.
— Я тебе дам денег, а ты поймаешь такси и поедешь к нашей тете Агате, той самой, что платит за мое обучение. Ты должен ей все рассказать и попросить о помощи. Сказать, что мать уехала, и ты один в доме. Понял?
Том коротко кивнул, заметил:
— Я не знаю, где она живет…
— Я напишу адрес на листочке бумаги. А ты его покажешь водителю. И заплатишь ему, когда он довезет тебя. Я дам тебе деньги. Это совсем просто, Том.
— Я не смогу… — совсем тихо проговорил Том.
— Сможешь, ты сможешь. Ты должен это сделать, Том.
— А ты? Что ты будешь делать?
— А мне надо скрыться. Ты же не хочешь, чтобы меня посадили в тюрьму?
Том помотал головой, и его губы крепко сжались. Кей нежно погладила его по плечу и заставила себя улыбнуться.
— И я не хочу там сидеть. Я уеду, спрячусь, понимаешь? А потом, когда все утрясется, вернусь к тебе. Но сейчас я не могу оставить тебя с мертвым Риверсом. И на улице не могу оставить. И к тете отвезти не могу. Мне нужна твоя помощь, Том. Ты должен поехать сам, чтобы я была спокойна за тебя.