Но это не так. Соотношения вещей в человеческой жизни таковы, что любовь и ненависть - эта великая двоица противоположностей - начинает проявлять себя по отношению к человеку столь же рано, как он начинает испытывать влияние и другой низшей двоицы - жара и холода. Уже благодаря одной только своей беспомощности младенец требует любви. Входя в новую жизнь малыми детьми, все предъявляют это требование. Но оно может быть отвергнуто. Нелюбимый ребенок, присутствие которого в семье, в которую он вошел, нежелательно, ненавистное дитя, которое своим приходом причиняет раздражение и вред, должны претерпеть высокое испытание, не ставши сами ожесточенными и полными ненависти, и настолько подвинутся потом, что найдутся человеческие существа, дающие им любовь, то очевидно, что они достигли следующей ступени своего развития и что им была дана возможность пройти ее в начале воплощения, чтобы уже в продолжение той же самой жизни взойти на нее в ее высшей форме. Несомненно, что их остальная жизнь может другим людям казаться тем, что называют счастливой. Внешнее благосостояние и расположение людей могут сопровождать их, когда они приближаются на этой ступени в высшей форме этого страшного опыта послушания. Покорный должен иметь терпение и желание перенести все. Ученик, который запомнил все это, который исследовал тайны земли и проник в мистерии вселенной, знает, что единственная причина того, почему люди должны страдать это спасение всего человечества. На всех хватило бы блага и всем достало счастья, любовь всесильна и проникает все; все организмы чудесно приспособлены к радости. Но мистическое назначение человека требует отрешения. В виду этого он должен поставить себе целью придать своему послушанию его истинный характер и сделать совершенной его природу. Сила его желания служить и спасать раскрывает дверь его сочувствуя так широко, что скорбь других воспринимается им без покрова. Он должен быть в настоящем повиновении у других точно так же, как и у себя самого. Долго еще после того, как поборол он свое возмущение по отношению к собственным страданиям, чувствует он, как подымается в нем возмущение при виде страдания других. Его миссия, когда он станет покорным, заключается в том, чтобы помогать; только тем, которые действительно покорны, могут действительно поднять упавшего и успокоить больного. Ибо только они способны сделать это, как надо, ибо их сочувствие уже не отравляется болью возмущения. Ближний (во внешнем, а не в мистическом смысле) это тот, с кем связывает долг и кому должна быть подана помощь. Ученик как и обыкновенный человек, должен испытать опыт семейной жизни: для материалиста это является первым уроком близости другого его духу. Ученик может быть свободен в своем дальнейшем развитии от чего-либо, что является обычным в жизни большинства человеческих существ; от школы сообщества, промысла и труда, от брака или отцовства. Но хотя ему и дозволено, быть может, отчасти удаление и освобождение, все же в события его повседневной жизни и вокруг них вплетаются без нити, привлекающие к нему всевозможные души. Люди, дети, птицы и животные окружают его и пересекают его путь, он должен оказывать помощь; они имеют право притязать на его близость. Ведомые бессознательным знанием, притягиваемые старыми связями, теперь невидимыми, но все же ясно ощущаемыми, приходят эти существа из далека, чтобы войти в его окружение, - существа человеческие, существа низшие и существа сверх человеческие. Он должен увидеть их страдания; он не может отвернуться от них. Он принужден исполнять истинное послушание, давая любовь, которая и не спрашивает. Он не боится утраты для себя; если это достигнуто, то он должен учиться переносить ее, когда она постигает других. Много отнимается у нас в продолжение короткого мгновения нашей человеческой жизни, столь многое, что могло бы показаться на человеческие существа лишь для того, чтобы быть опять отнятыми у них. Молодость, красота, сама жизнь отнимается у всех, даже у самых счастливых. Все то, чем обладают люди, может исчезнуть в любое мгновение. Человек висит обнаженным на кресте, ничем не ободряемый, пока его дух не восторжествует и не освободит себя. Тогда он осматривается вокруг себя и видит себя в том месте, где находится все, что он имел - вне пространства, вне времени, освобожденный от власти креста и раздора противоположностей. Юность это факт вечности и то, что мы называет страстью, есть лишь постепенное исчезновение внешней оболочки ради духа. Красота скрывается в оболочке и украшает торжествующий дух. Жизнь со всею силою заставляет проснуться отсталых; тех, что медлят в своих временных пристанищах и тленных оболочках, она зовет войти в ее комнату.
Глава VIII.
Содержанием оккультных обрядов и бдений, которые мы рассматривали до сих пор, было желание и осуществление рождения, сопровождаемое опытами любви и жизни. Это и составляет содержание всех рождественских и новогодних обрядов всех религий, как бы они ни были скрыты и затемнены традицией, накопившейся в течение времени. Когда они закончены, ученик должен обратить свое внимание на ритуал, относящийся к нисхождению души в материю. В Египте он давался лишь как эзотерическое учение для просвещения тех, что были готовы принять это знание. В великих обрядах и учениях египтян неясно очерчивалась мистерия и необходимость смерти, и указывалось людям, как пройти через это смертное превращение таким образом, чтобы достичь высшего состояния сознательности и стать способным возродиться в высших условиях жизни, когда возрождение станет необходимым. Их целью было дать людям не только правила прохождения смерти. В мистическом учении Страстной Пятницы и Светлого Воскресения ученики поучались тайнам своей собственной природы, значению падения и скрытой от обыкновенного человека истинной причины нисхождения в материю. Сама смерть в этом отношении есть величайший, единый для всех учитель. В западных религиях смерть не признается силой, любящей и поучающей людей. Поэтому, чтобы познать смерть, необходимо следовать закону египетского эзотерического ритуала, который посвящал ту часть года, когда солнце движется на север, рассмотрению и изучению закона смерти, как необходимому подготовлению для изучения самой тайны гроба. Человеческий дух погружается в материю ради необходимости очищения и возрождения. Если он не обеспечит себе возрождение, не овладеет силой вновь возродиться на высшей ступени бытия, то в таком случае он слишком глубоко погрузится в могилу и рискует быть окончательно поглощенным бездною. Обязанность смерти, этого священнодействующего ангела, состоит в том, чтобы временно освобождать людей от материи и научать их ее опасностям. В действительности смерть есть великая, сознательная, преданная и любящая сила, которая непрестанно стремится помочь человеку разбить свои цепи. Ни один человек не умирает один; ибо с ним сама смерть, и умирающий находит в ней близкого и верного друга. Это было известно древнему египтянину; он принимал это и посвящал себя рассмотрению ступеней, которые он должен пройти при переходе от своего тела и от земли на попечение смерти. В Девадатта-сутре передается разговор между Ямой, Богом Смерти, и духом порочного человека, отданного ему; в этом разговоре Яма объясняет человеку закон Кармы и предостерегает его. Он старается заставить дух человека понять, что человек сам ответственен в своем собственном несчастном положении. "Твои дурные дела", оговорит царь Яма, "ты один сотворил их все"; "ты один должен нести последствия твоих деяний". И смерть ведет несчастного в состояние страдания и искупления, вместо того, чтобы сделать его ищущим или Ка египтян, которого смерть посвящает в божественные тайны, и которому это великая сила помогает между его воплощениями освобождению. Когда далекая цель будет достигнута человечеством, тогда это великая сила, беспрерывно ожидающая нас у врат человеческой природы, будет освобождена от своей задачи, требующей от нее величайшей покорности. Те, которые еще не начали изучать мистерий, сознают лишь смутно, что их ожидает физическая смерть, и что ее невозможно избегнуть, но они не знают, что она такое на самом деле, потому что они ее не видят. Они отворачиваются от нее и считают приближение ее наступлением бедствия. Ученик, обративший свой взор на это великое и чудесное событие в истории человеческого духа, познает, что час, в который смерть приходит внезапно, настигает ли в юности, или в пожилые годы - она всегда благо. Ибо дух встречается тогда с одним из своих друзей. Под властью смерти он может оставаться некоторое время и из ее уроков узнает он и о своем настоящем назначении в жизни вселенной и о том, к чему он должен стремиться и где он найдет благоприятные условия для выполнения своей задачи. Ибо лишь если он достаточно силен, чтобы - говоря словами ищущего (Книга Мертвых, гл. XV) - "приблизиться к Небу и преклонить колена среди звезд", лишь тогда может он заставить себя идти дальше. Он должен иметь достаточно силы, чтобы самому обратиться к Ра и произнести молитву: "Да преуспею я, как преуспеваешь ты, не останавливаясь, как твоя святость, о, Ра, ты который не имеешь владыки". Смерть сохраняет беспомощного невредимым, объясняет ему все, ставит его в самые благоприятные условия. "Я не думаю, чтобы жизнь давала всем все нужное им", сказал Уот Читман "но я верю, что божественная смерть снабжает всех тем, в чём они нуждаются". Это было верой, или бессознательным знанием ясновидца.