Глаз уловил мерцанье аварийных огней. Тьма и свет чередовались по секунде. Словно личинкой, он перекатился на живот и пропустил вздохи по полу. Тишь и гнет держались несколько минут, но будто давили на стойкость часами. Малец чуть подполз вперед и на миллиметр повернулся. Огни продолжали мерцать, и нечто мелькало слева.
Тогда он увидел черный силуэт. Через миг в нем прошлись синие искры, затем снова и снова. Они померцали сверху вниз и существо пошевелилось. Его пальцы напоминали тонкие колья, а стопы три острых лезвия.
Глаза мальчика застыли на тающем теле возле чудища. Он не сводил взгляд, не моргал. Но чувствовал дрожь в руках и привкус слезы на губе. Он хотел вытереть хоть один глаз, но не мог. Тело мертвеца растаяло в черную массу. Пошли новые искры. Нечто поплелось к носу вагона.
Малец ожил, отклонился назад и уронил несколько слезинок на пол. Оно прошло рядом, и в нос ударил резкий мерзкий запах. Парнишка скривил лицо и повернулся направо. Сквозь узкую щель между полом и креслами и исчезающего света во тьме, он увидел проем открытых дверей. Нежный холодок приласкал слезливое лицо. Тогда он почувствовал, что ещё жив.
Оно остановилось у проема, перешагнуло и в секунду то ли плюхнулось, то ли размазалось по полу. Малец сидел ещё долго, пока не осмелел. Он едва протиснул тело и поднялся на ноги, чуть не поря в воздухе, прокрался к носу поезда. Открытый проход пугал и манил. Малыш протянул голову и не увидел внизу ничего, тут же тихо усмехнулся, улыбнулся и протер слезы рукавом. После спрыгнул с поезда и побежал вперед.
Стены туннеля скрывались во тьме. Ноги бороздили по холодному металлу и спотыкались о малейший уступ. Правая рука гладит стену, но иногда пальцы ударяются о столб по пути. Он думает, что движется по дуги, а точнее, ощущает, как стена прижимается ближе, и молодой инстинкт доверяет этому чувству. Хотя темнота может играть с разумом.
Мальчик снова наткнулся на столб и сразу же заметил слабое свечение. Пару шагов вперед и небольшой поворот, что может быть проще. Он делает неуверенные шаги и тормозит. Рядом перемещается синие вспышки с током. Существо на острых ногах клянчит к фемтографу, что валяется на полу и освещает стены тоннеля.
Ребенок отошел назад, присел и спрятался за столбом. Черный цербер уже добрался до фемтографа, чуть наклонился, поник недолго. Вдруг его тело загорается молнией, затем оно схлынуло волнами. Разряд, вопль, и за секунду туннель окутывают стоны. Существо тянет конечность к фемтографу, но острые пальцы царапают устройство. Пальцы мальчика замерзли, уши застыли, утяжелились. Возникло чувство, что пространство уплотнилось, когда из туннеля вырвалось магнитное облако. Через секунду и за миг впереди монстра промелькнул поезд. Малец зажмурил глаза, мороз ударил по векам. Лицо обветрилось, щёки жалил мороз. Поезд промчался. Уши ребенка оттаяли, холод утих и вместе с ним туннель. Он открыл глаза и увидел, что поезд пропал, как и цербер.
Малец вышел, с опаской дошёл до фемтографа и взял розовую ленточку. Он направил свет устройства вперед. Хоть красная рука сильно тряслась, хоть губы и щеки до сих пор жалили холодом, но он ощутил слабую надежду. Ведь теперь свет - его компаньон. Ноги бессильно двигались. И как не старайся идти быстрее, тело тихонько отогревается. Не стоило мучиться в догадке, что следующий поезд он не переживет. Малыш испугался, что пристынет к полу, но надеялся, что откоченеет и побредёт с распухшими ногами. Он плелся по туннелю и, сквозь слезу, расплывалась платформа.
Далеко впереди широкая лестница падает, и её последняя ступенька касается мозаичного пола. Голографические вывески бьют глаза ярким светом, который будто тух, когда взгляд касается магазинов и ларьков. Высокая платформа стоит преградой, зато страховочного барьера не видно. Малец с потугами попытался подняться, вертел ногами влево и вправо. Затем сполз и рухнул на пол.
Минуты две он прыгал. И когда силы иссякли, лежа на полу, стал глядеть по сторонам. Какой-то мелкий рычаг выглядывает на краю платформы. Он подошел к нему, наклонился, впопыхах опустил упрямую ручку. Небольшой квадрат платформы превращаются в ступеньки. Рычаг поднимается и лестница за ним, поэтому пацан мигом рванул вверх.
Тревога или смятенье. То ли обман зрения, то ли разума. Ему кажется, что мир переменился, либо укрылся в исторических справочниках. Скамейки стоят вдоль платформы. На одной лежит шляпка с розовым цветком. На столиках у кафе грязные чашки, блюдца в крошках рулета. Напротив киоск со шкафом. На прилавке искусственные цветы, не пахнут даже одеколонами, скорее бликуют на свету. Пол пропитан кашей измокших следов и пыли. Были дни, когда коридор захватил топот ботинок и туфель. Дамы растирали рукой ремни сумок, дети визжали, болтовня бренчала в фемтографе, от вывесок, балаболят друзья или встречные, продавцы или роботы-служащие. Но сейчас тишина, просто бездна из глуши.