Театр, платье?..
Ее недоумение восхитило Олега:
— Танечка, ты будто на луне живешь! Сегодня же премьера. И твоя мама там занята. Тетка мне все уши прожужжала, она сдачу спектакля видела. Такая, говорит, Ольга Борисовна шикарная, такие наряды, так играет!
О премьере Таня, естественно, слышала, однако в театр идти не собиралась. Да и мама почему-то не приглашала; в последние дни была чем-то раздражена, пребывала в большой обиде на режиссера (не дал главной роли), на костюмерную (отвратительные платья), на художника (это уж заодно: раз плохо, то все плохо).
Но, пожалуй, в такой день пойти бы следовало.
— Видишь ли, — презирая себя за неискренность и небрежный тон, сказала в трубку Таня, — я вообще стараюсь не ходить на премьеры.
— Почему это? — удивился Олег.
— Ажиотаж, шум, а спектакль еще не обкатан. Всегда надо немного обождать.
— Не согласен. Решительно не согласен. Премьера — это праздник. Никогда лучше они уже не сыграют. Короче, тетка обещает два билета. Тебе, разумеется, пройти не проблема. Но тут — уже готовые. Надевай свое роскошное платье, ну то, синее, в котором на последнем школьном вечере была, и — в путь!
— Во-первых, насчет роскошного платья — явно переоценил. А во-вторых, я думаю, билеты не пропадут, — стараясь не медлить с ответом, сказала Таня. — Люба Сорокина с удовольствием составит тебе компанию. А платья у нее — лучше моих.
— Проспи, — в голосе Олега Тане почудилась радостная ухмылка, — эти слова можно понимать как ревность?
— Ты неважный толкователь чужих чувств.
— Не спорю. Но при чем тут Сорокина? Никакой Сорокиной я не хочу знать! Я тебя приглашаю. На премьеру спектакля, в котором и твоя мама играет.
— Не кричи. Про маму я и сама знаю. А в театр… — Таня секунду помедлила, — я пойти не могу.
— Заболела? Так бы и сказала.
— Нет, здорова. Просто не могу.
— Свидание?
— Уроки не сделала. И читаю.
— Оторваться не можешь! — Олег уже не пытался скрыть раздражения. — Кто же этот увлекательный автор?
— Тургенев, — наугад сказала Таня.
Ну, мать, удивила! Кто же нынче Тургеневым интересуется! Я вот недавно Камю осилил. Вот это автор! Не читала?
— Нет.
— О чем тогда разговор! Ну что ж, не желаешь в театр — читай «Муму». Привет!
Таня еще сидела в передней у телефона с положенной на рычаг трубкой, когда мимо двери, вместе с облачком духов, проплыло, легко шурша, мамино шелковое фиолетовое платье.
— С кем это ты, милочка, о премьере разговаривала?
Таня покривила губы:
— С человеком.
— А все-таки?
— Да есть один великий знаток прекрасных искусств.
— Отличная фраза! — сильным голосом, точно со сцены, произнесла Ольга Борисовна и повернулась к зеркалу боком. Показалось, что подол платья чуть висит. Нет, все в норме. Хотя и покупное, из магазина, но сшито вполне прилично. — И знаешь, — не оборачиваясь к двери передней, продолжала она, — в этой фразе я узнаю себя. Этакое снисхождение к поклонникам…
— Слава богу, у меня поклонников нет, — сказала Таня.
— Да, конечно, — не очень искренне согласилась Ольга Борисовна, — в известном смысле — нет. Еще рано… Танюша, взгляни, пожалуйста, какие туфли лучше подойдут к платью, черные или коричневые?
Таня поднялась со стула, вошла в комнату.
— Лучше подойдут фиолетовые.
— Где же взять, — вздохнула мама.
— Купи. Будет еще одна пара.
— Это не так просто — найти фиолетовые, — не обратив внимания на иронию дочери, озабоченно сказала Ольга Борисовна. — Значит, говоришь, знаток искусств?
— Олег Чинов. Мальчик с хорошими манерами и, наверное, с блестящим будущим.
— Из вашего класса?
— Угу.
— И кто у него отец?
— Не имею понятия. Наверно, какой-нибудь начальник. Кстати, тетя Олега работает в костюмерной вашего театра.
— Вот как! А фамилия? Шмелева?
— Все может быть. Ужасная сплетница.
— Тогда не Шмелева. Значит, Инночка. Непременно поинтересуюсь. Так что же этот знаток — интересуется театром?
— Идет сегодня на премьеру.
— И тебя пригласил?
— Я отказалась.
— Напрасно. — Ольга Борисовна надела коричневые туфли на высоком каблуке, прошлась по комнате, со всех сторон оглядела себя в зеркало. Осталась довольна. Подняла глаза на дочь: — Правда, элегантно?.. Так ты напрасно отказалась, — повторила она. — Лично мне спектакль не нравится, роль у меня ужасная, реплики плоские, играть нечего… Но я на твоем месте пошла бы. Хотя бы просто из любопытства — посмотреть, как твоя мама все же вышла из этого трудного положения. Из никчемной пустой роли сделала…