Кейн замолчал, а потом издал рычащий звук, как будто ему было больно.
– Кейн, что с тобой? Ты цел? – спросила я.
Мне не хотелось вникать в его слова. Я верила, что Кейн искренне раскаивался. И мне было действительно жаль, что у нас так все получилось. Но я не могла через это переступить. Простить – это одно, а забыть – совсем другое.
– Я в порядке. Просто меня немного потрепали. Скажем так, этот парень не питает ко мне теплых чувств.
Что за парень? Раш? Раш избил Кейна? Но это совсем на него не похоже.
– Какой парень?
Кейн вздохнул:
– Раш.
У меня отвисла челюсть. Я в ступоре смотрела прямо перед собой. Раш избил Кейна?
– Я не понимаю.
– Все нормально. Я снял номер, посплю, и все пройдет. Завтра буду дома. Нам надо поговорить.
– Кейн, почему Раш тебя избил?
Еще одна пауза, а потом усталый вздох:
– Потому что я задавал ему вопросы, а он посчитал, что я лезу не в свое дело. В общем, завтра приеду.
Кейн задавал вопросы. Но какие? О чем?
– Блэр, ты не обязана ему говорить. Я сам о тебе позабочусь. Только… Мы должны поговорить.
Кейн обо мне позаботится? О чем он? Я не собиралась позволять ему заботиться обо мне.
– Где ты остановился? – спросила я.
– В каком-то отеле за городом. Они там думают, что их дерьмо не пахнет. В этом городишке все раз в пять дороже, чем у нас.
– Ладно, спи, я утром приеду, – сказала я и отключила связь.
В гостиную вошла Бети. Приподняв одну бровь, она смотрела на меня. Ясное дело – подслушивала.
– Мне надо съездить в Розмари, – сказала я и встала с дивана.
Я не могла допустить, чтобы Кейн мучился в одиночестве в гостиничном номере, к тому же был риск, что он снова попытается поговорить с Рашем. Если бы Бети отвезла меня в Розмари, я бы могла его проведать, а потом мы бы вместе вернулись домой.
Бети кивнула, и я заметила легкую улыбку на ее губах. Мои слова ее явно обрадовали, хотя она старательно скрывала это. Но ведь я все равно решила уехать из Самита. Нельзя было ее обнадеживать, и я добавила:
– Это только из-за Кейна. Я не… я там не останусь.
Мне показалось, что Бети мне не поверила.
– Конечно, я понимаю, – сказала она.
У меня не было желания в чем-то убеждать Бети. Я вернула ей телефон и пошла за вещами в комнату, где меня временно приютила Бабуля Кью.
Раш
Грант наконец-то оставил меня в покое и пошел танцевать с одной из девушек, которые, как только мы вошли в клуб, тут же начали с нами флиртовать. Он пришел сюда повеселиться, а мне надо было как-то отвлечься, но отвлечься не получалось, и мне сразу захотелось уйти. Я потягивал пиво и старался ни с кем не вступать в зрительный контакт, то есть набычился с крайне недружелюбным видом. Это было просто.
В голове снова и снова звучали слова Джейса. Я был напуган до смерти. Мысль о том, что она может вернуться в Розмари, приводила меня в ужас. Я вспоминал ее лицо в ту ночь, в номере отеля. Опустошенное, безжизненное, с погасшими глазами. Она навсегда порвала со мной, со своим отцом, со всем, что связывало ее с этим городом. Любовь жестока. Любовь дьявольски жестока.
Кто-то придвинул табурет к стойке бара рядом со мной. Я не повернулся. Мне не хотелось ни с кем вступать в разговоры.
– Такая красивая мордашка и такой скорбный вид. Умоляю, скажи, что это не из-за какой-нибудь девицы. Я этого не перенесу.
Говорила женщина. Мне был знаком этот спокойный, вкрадчивый голос.
Я повернул голову, немного, только чтобы увидеть ее лицо. Она, конечно, стала старше, но я сразу ее узнал. Есть вещи, которые любой парень помнит до конца жизни, например ту, с которой лишился невинности. Мэг Картер. Она была старше меня на три года и, когда мне было четырнадцать, проводила лето у своей бабушки. То, что произошло тогда между нами, нельзя назвать любовной связью, скорее, это был жизненный урок.
– Мэг, – вместо приветствия сказал я.
Я почувствовал облегчение – это хотя бы не была какая-то озабоченная вешалка.
– И он к тому же помнит мое имя. Я польщена, – сказала Мэг и обратилась к бармену: – Виски с колой, пожалуйста.
– Парни не забывают свою первую.
Мэг уселась на табурет и закинула ногу на ногу. Длинные темные волосы упали на ее плечо, когда она наклонила голову. Прическу она не изменила. В четырнадцать лет я был очарован ее волосами.
– Большинство парней помнят, но ты птица другого полета. Звезды не такие, как все. Известность меняет людей, могла изменить и тебя.
– Мой отец – звезда, а не я.
Меня всегда бесило, когда женщины заводили разговор о том, чего не знают. Когда-то мы с Мэг трахнулись, это было несколько раз, но она и тогда мало что обо мне знала.