Гедройц (нежно). Вероятно, в душе вы осудили меня и назвали жестоким… Я не даю вам никаких объяснений, не вывожу вас из тоски, беспокойства, я замучил вас ревностью к Луке, а сам не порываю с Мариной… Ах, Ютта, терпение!.. Я хочу большей любви от вас… Я хочу от вас почти подвига… я хочу абсолютной подчиненности, абсолютного доверия… (Почти умоляя.) Не заставляйте меня оправдываться.
Ютта (с усилием). Хорошо, Ян… хорошо…
Те же и горничная.
Горничная (обращаясь к Гедройцу). Ксендз-декан…
Гедройц (нетерпеливо). Просите…
Горничная уходит.
Те же, кроме горничной.
Гедройц. Ксендз Корно действует мне на нервы… До свидания, Ютта…
Ютта (теряясь). Одну минуту… когда мы увидимся?..
Гедройц (сдержанно). Эту неделю я занят…
Ютта (пугаясь). Неделю?
Гедройц. Да.
Ютта (умоляя). Но… вы будете телефонировать?..
Гедройц. Постараюсь…
Ютта (сдерживая слезы). Я могу вам писать?..
Гедройц. Изредка. До свидания, милая… (Быстро уходит.)
Ютта одна. Она старается овладеть собою и не разразиться слезами. Позже входит ксендз Корно.
Ютта (вставая). Добрый день, ксендз-декан…
Ксендз (очень сухо). Я так и знал… Хозяйки нет дома, но вы здесь…
Ютта (сдержанно). Я ожидаю Марину… мы с нею условились…
Ксендз. Это меня скандализирует.
Ютта (вежливо). Не волнуйтесь, ксендз-декан… мы вовсе не враги… иногда мы даже единомышленники…
Ксендз (сильно). Нет!.. Я никогда не жил и не мыслил так, как вы… Бог хранил меня. (Садится.) Вы позволите закурить?.. Дурная привычка… нервность…
Ютта (занятая своими мыслями). Если бы кто-нибудь предсказал мне, что вы, ксендз Андрей Корно, поведете против меня целую кампанию… что вы отравите мне жизнь… на каждом шагу… нет. Я бы не поверила. Нет, для меня подобные превращения: из друга — враг, непонятны. Я ничего не скрывала от вас… то, что для меня было святыней…
Ксендз (раздраженно перебивая). О, я бы хотел никогда не знать ваших историй… оглохнуть… ослепнуть… онеметь…
Ютта (холоднее). Вы нападаете на меня с таким жаром…
Ксендз. Я не могу оставаться равнодушным… вы обманываете Марину…
Ютта (просто). Я никого не обманываю… Ее муж ей верен…
Ксендз (язвительно). И поэтому вы видитесь с Яном Гедройцем вне его дома?..
Ютта (грустно). Это дружеские встречи.
Ксендз (резко). Вы пытаетесь разбить чужое счастье…
Ютта (пылко). У Яна нет счастья!
Ксевдз (страстно). Есть. И это счастье — Марина. Вы можете завидовать, ненавидеть, клеветать, но вы не слепы — "он" обладает счастьем…
Ютта (пристально глядя на него). А… продолжайте…
Ксендз (тише). Я сказал что-нибудь лишнее?..
Ютта (с иронией). Вы испугались?
Ксендз (уклончиво). Ваш ум настроен двусмысленно…
Ютта. О, я не дэвотка*… И я не донесу епископу…
Ксендз (вне себя). Не смейте…
Ютта (надменно). Ксендз-декан, ваша сутана обязывает вас к вежливости…
Ксендз (опомнившись). Я извиняюсь…
Ютта быстро уходит. Ксендз курит и ходит взад и вперед.
Ксендз и Марина.
Марина (входит быстро). Ютта уже ушла?.. Ах, ксендз-декан… (Целует его руку.) Я запоздала… я дежурила в столовой…
Ксендз (мягко). Добрый день, дитя мое…
Садятся.
Вы догадываетесь, почему я заехал к вам?..
Марина (напряженно). Вы слыхали уже от мама и о продаже имения… и о том, что Ян…
Ксендз. Да. (Серьезно.) То, что сейчас происходит в вашем доме, — непристойно, грешно, отвратительно. Вы обязаны прекратить соблазн. Вы за него ответите и Богу, и людям…
Марина (пугаясь). Значит, уже есть соблазн?
Ксендз (глухо). Да.
Марина (упавшим голосом). Что мне делать?
Ксендз. Не принимать у себя Луку и его жену.
Марина. Под каким предлогом?
Ксендз. Их тысячи.
Марина (разражаясь слезами). Верните мне моего мужа… Научите… Спасите…
Ксендз (бледнея). Вы так его любите?..
Марина. Безумно…
Ксендз. Тише…
Марина (исступленно). Ах, что мне… Я люблю его. Пусть весь мир это слышит… Я закричу на площади… Я при всех стану перед ним на колени. Я буду молить его!.. Я пойду за ним на край света!.. Я люблю его!.. Верните мне его. Он — мой…
Ксендз (шаг к ней, в бешенстве). Довольно! Постыдитесь моей одежды. Вы — неприличны… Вы ведете себя, как любовница.
Марина. Я люблю его.
Ксендз. Я приказываю вам — довольно… В браке вы не смеете культивировать страсть. Вы обязаны переносить некоторые физиологические гнусности, вы должны терпеть их, ноне любить… это позорно… Вы католичка… Вы обязаны так любить своего мужа, чтобы иметь силу похоронить его ежедневно… в каждый час… с верой в загробное счастье… Жена-любовница… О… О… (С глубоким горем.) И это вы, вы — моя целомудренная, невинная Марина. Это вы, душою которой я так гордился… Боже!.. Я думал, все грехи мне отпустятся только потому, что пятнадцать лет я веду вашу душу к небу и совершенству… Да… Я вел вас к совершенству… Вы были слепком моих рук… моей совестью… оправданием… культом… (Задыхается.)
Марина (пристыженная, испуганная). Ксендз-декан, простите меня…
Ксендз (глухо). Да, вы изменились… вы даже говорите уже другим языком… (С угрозою.) И я узнаю этот язык… страстный, истеричный, бесстыдный… это влияние Ютты Лабуньской… О, гнусная, гнусная женщина!.. Я не хочу называть ее Подгаецкой… Это ваша девичья фамилия, Марина… Нет, она не Подгаецкая… Она — Лабуньская. Она из другого мира, она — порочна, распутна, заразительна, как проказа… Да, она отравила вас… (Пауза.)Тде я найду противоядие?..
Марина (смущенно). Ксендз-декан, я говорила глупости… Мне самой стыдно… Забудем…
Ксендз (помолчав). Забудем. (Пауза. Улыбаясь через силу.) Простите и меня… я погорячился… Не принимайте близко к сердцу. (Пауза. Нежно.) Я забыл рассказать вам… прихожане прислали депутацию к епископу… Они не хотят меня больше деканом… и в числе подписавшихся ваш муж…
Марина (скандализированная). О… Ян!.. Он мог участвовать в подобной интриге… я отказываюсь верить…
Ксендз (просто). Это так. Он ненавидит меня. Мы боремся… За вашу душу мы боремся, Марина… (Задумывается. Пауза. Очень устало.) До свидания, дитя мое…
Она встает проводить его. Нет… нет… останьтесь… вы заплаканы… неудобно… (Быстро уходит.)
Марина — одна. Она бросается ничком на диван. Ее плечи вздрагивают от рыданий. Через минут пять медленно входит Верциньский. У него шляпа, перчатки, несколько белых роз. Он сделал шаг-два. Он смотрит на плачущую Марину.
Верциньский (нежно). Марина… любовь моя!..
Четвертое действие
Кабинет в доме Луки Подгаецкого. Прямо дверь в следующие комнаты. Правая сторона кабинета образует фонарь. Внутри этого фонаря огромное, широкое, венецианское окно. Сейчас оно распахнуто. Окно доходит почти до полу — подоконник напоминает очень широкую ступеньку: это на шестом этаже. Великолепный вид на город. Весенний день. Часа четыре. Солнце, синева неба, в нем купаются птицы. Характерная черта кабинета — обилие живых цветов. Мебель красного дерева Empire*. Копии с картин Жерара*, Давида*. Направо дверь в коридор, переднюю.