Гедройц (резко). Неправда.
Марина (обиженно). Правда… так и мама говорит. Мы все знаем, что она вышла замуж по расчету… Она не предполагала, конечно, что бедняжка Лука зависит от мама…
Из комнат доносятся звуки рояля. Danse macabre Сен-Санса.
(Вздрогнув.) Danse macabre Сен-Санса… А… я знаю… это играет Верциньский… (Тише.) Вероятно, его попросил ксендз Корно… (Мечтательно.) Ян… я люблю тебя…
Гедройц (рассеянно). Сегодня слишком много музыки… она меня расстраивает… (К спальне, громко.) Павел, вы там?..
Голос Павла спокойный и металлический — "Да, барин".
Дайте мне сюда одеколон…
Из спальни выходит Павел с флаконом одеколона.
(Пристально смотрит в лицо лакея и понимает, что Павел все сделал. Слегка смачивает себе виски одеколоном, отдает обратно.) Благодарю вас, Павел… вы можете идти…
Лакей скрывается в спальню, возвращается и уходит в парадные комнаты.
Марина (недовольно). Я не терплю вашего лакея, Ян… Когда вы его рассчитаете?
Гедройц. Никогда.
Марина. А если я попрошу вас?
Гедройц. Мы состарились с ним вместе…
Марина. Он вам предан… я знаю… но он меня не любит…
Гедройц (надменно). Мой лакей?.. вас… не?..
Марина (капризно). Не придирайтесь к словам… право же, вы скучны сегодня…
Гедройц (учтиво). Вы правы. Я несносен. Извините меня.
Она шаловливо кладет ему руку на губы. Он целует.
Марина. Я прощаю вас, потому что вы больны…
Вальс из комнат. Она качается на носках.
Те же и мать Марины, Подгаецкая.
Подгаецкая (возбужденно). Дети, вы не в своем уме… Что о нас скажут?.. Половина гостей разъезжается… Их никто не провожает… Господин консул сидит с обиженным видом… Ему даже чашки чая не дали… Лука говорит глупости ксендзу-декану по поводу Ватикана. Нагла новая родственница (взгляд, полный бешенства, на Гедройца) разыгрывает из себя хозяйку дома… и, к несчастью, очень дурно… Миленькое зрелище!..
Гедройц (приказательно). Ступай к гостям, Марина…
Марина охотно повинуется.
Подгаецкая (ей вслед). Не забудь поблагодарить мадам Мавиль за пение…
Марина. Хорошо, мама… (Уходит.)
Те же, кроме Марины.
Подгаецкая (сухо). А вы, милый зять?
Гедройц. Увольте. Я сидел с вашими гостями от четырех часов дня… кажется, достаточно… Подгаецкая (шумно закрывая веер). Какой у вас дурной характер!.. Вы прослывете пессимистом…
Гедройц (ходит взад и вперед). Нескромный вопрос… почему вы не даете денег Луке…
Подгаецкая (бросая веер, встает, идет налить себе кофе, звонко и спокойно). Потому что Лука женился на вашей любовнице…
Гедройц. Только всего?..
Подгаецкая (весело-зло, поджигая спиртовку). Ну, да, милый зять… только всего…
Гедройц. Вы верите сплетням?
Подгаецкая. Я верю своим глазам.
Гедройц. И что ваши глаза видели?..
Подгаецкая. Письмо Ютты к вам.
Гедройц. Каким образом?..
Подгаецкая (наливая себе кофе). Самым простым… На даче, этим летом. Вы были настроены романтически и поэтому рассеянны… как и подобает влюбленному… вы положили раскрытую книгу и в ней письмо Ютты… Я пришла на веранду, увидела и прочла… (Смеется.)
Гедройц. Это очаровательно.
Подгаецкая. Это только просто. Я должна знать, что делается вокруг моей дочери. Я слежу за вами зорко. Если случится несчастье, я беру Марину к себе.
Гедройц (спокойно). Очень хорошо. Так должны поступать все матери…
Подгаецкая (волнуясь). Я вам не верю, я вас боюсь, и я не люблю вас, Ян… Вы явились в наш город худым, бледным, угрюмым юношей. А теперь? Главный директор Акционерного Общества Маяк, крупный помещик, председатель польского общества и почетный член всех католических обществ, лицо, каждый шаг которого отмечают газеты различных направлений… Возможно, вы будущий депутат… Да, вы умеете подчинять себе… Такие люди внушают мне мистический ужас… От Бога эта сила или от дьявола?.. Я не знаю…
Гедройц (спокойно). Вам и незачем знать меня….
Подгаецкая. Мне лично вы сделали великое зло. Вы влюбили в себя мою дочь Марину… мою невинную, прекрасную Марину… из любви к вам она едва не лишилась рассудка и стыда… Вы годитесь ей в отцы. Как, почему, отчего она привязалась к вам — я снова ничего не знаю и не понимаю. Но я виню вас… Я вас ненавижу.
Гедройц (спокойно). У меня нет вины перед вами. Марина добивалась меня с упорством невинности. Для нее я был кумиром, рыцарем, героем; она для меня сотни раз читанной книгой. Я подарил ей себя самого, как дорогую куклу. Я ее жалел больше, чем любил.
Подгаецкая (с негодованием). Это забавно… Тогда сознайтесь, что в вас говорило пошлое любопытство…
Гедройц (с достоинством). В мои годы к женщинам нет любопытства.
Подгаецкая (несколько смутившись). Оставим прошлое… его не вернешь, не поправишь. Конечно, я о другом муже мечтала для Марины, но…
Гедройц. Итак, вы не дадите денег Луке?
Подгаецкая. Не дам.
Гедройц. Тогда я дам.
Подгаецкая. Это ваше дело.
Гедройц. Я дурного мнения о вашем сыне.
Подгаецкая (дерзко). Hein?*
Гедройц. Если я сделаю для него что-нибудь, то…
Подгаецкая (багровея). То ради Ютты?
Гедройц. Да.
Подгаецкая (вне себя). Вы продолжаете жить с этой потаскушкой?..
Гедройц (делая шаг вперед). Что вы сказали?
Подгаецкая (овладев собою). Я извиняюсь. Мы затеяли ссору не вовремя.
Вальс смолкает. Взрыв аплодисментов.
Гедройц (с ледяной вежливостью). Если вы хотите радовать меня своим посещением… в моем доме… мы никогда не вернемся к этой теме.
Подгаецкая (расстроенно). Я думаю.
Те же. Потом входят Ксендз, Консул, Марина, Ютта, Лука, Верциньский.
Марина. Господа, кто хочет кофе? (Отходит к столику и наливает.)
За нею Верциньский.
Консул. Я попросил бы чашку чая… но крепкого, мадам…
Марина. Отлично. Вам дадут чай, господин консул… (Звонит лакею.)
Верциньский (тихо Марине). Вы избегаете меня целый вечер.
Марина (негромко). Потому что вы меня пугаете…
Верциньский (негромко). Я молю вас только выслушать…
Марина (негромко). Я не должна вас слушать…
Лука (Гедройцу). Поглядите на ксендза… я извел его сегодня… Я доказывал ему, что со смертью Льва Тринадцатого* папство умерло…
Гедройц (приближаясь к Ксендзу). Ну, чем же закончилось последнее заседание церковного совета?
Ксендз (следя за Мариной, которая тихо болтает с Верциньским). Мы все ссорились и нервничали… особенно Харманский…