Совещание на катере кончилось, и он подошел к берегу. Шесть солдат спрыгнули на валуны. Они стояли плотной кучкой, оживленно споря о чем-то. Зураб глубоко вздохнул, прильнул к прикладу автомата. Вот грудь одного из фашистов на мушке автомата. Зураб затаил дыхание.
В это время рядом раздалась звонкая очередь автомата Лобанова. Зураб немедленно тоже дал очередь. Шесть солдат словно сдуло с валунов. Чья-то рука тщетно цеплялась скрюченными пальцами за скользкий валун. Вот исчезла и она.
А пули летели уже на катер и он, надсадно завывая мотором, задним ходом уходил от островка.
— Если еще придут, может, «создадим видимость? Будто много нас здесь? — предложил Зураб, который не видел ничего страшного в своем положении: бой как бой.
— Только двое нас здесь. Ясно? Двое!
Да, сложная задача… А ведь так хорошо можно было бы подурачить фашистов! Перебегай от одного валуна к другому и постреливай! Двух человек за взвод приняли бы… Но нельзя выдавать Губенко. Лишь они со старшиной будут воевать за эту землю…
Над островком появились два желтобрюхих истребителя. Они обстреляли его с бреющего полета и ушли. Улетели самолеты, и в море опять появились катера. И вот полукруг из пяти катеров уже замер метрах в ста от островка. Минутная пауза, потом загремели артиллерийские залпы и снаряды начали рваться среди камней. Воздух наполнился свистом пуль, гудением осколков снарядов и обломков гранита.
Что-то стукнуло Зураба по голове так, что в глазах замелькали искорки, затем все померкло.
Когда сознание вернулось к нему, катера уже подошли и высадили десант. Солдаты, выскочив на берег, рассыпались в цепь и поползли между камнями к центру островка, так плотно прижимаясь к земле, будто хотели слиться с нею.
Зураб не видел старшины, но зато слышал короткие, злые очереди его автомата. И Зураб тоже начал стрелять. Он стрелял точно, безжалостно, даже не радуясь удачному выстрелу.
И вдруг Зураб почувствовал два тупых удара в грудь. Липкая кровь поползла по телу, тошнота подступила к горлу, и он уронил голову на камни.
Сколько времени продолжалось это забытье, Зураб не знал. Он, как сквозь сон, слышал треск автоматных очередей, крики, но не мог ничего понять, не мог оторвать головы от камня, казавшегося ему таким мягким и теплым. Раздались взрывы гранат. Они словно разметали темную пелену перед глазами. Зураб приподнялся и тоже швырнул гранату в ту сторону, где звучали людские голоса. Потом еще одна пуля ударила ему в грудь. На какое-то мгновение он увидел немца, поднявшего над ним приклад автомата. Зураб выстрелил в немца, видел, как он упал, и тут вдруг тело стало невесомым, полетело куда-то…
Губенко быстро справился с собой, вытер мокрое лицо рукавом бушлата и начал наблюдать за морем. Оно лежало перед ним. Спокойно и беззаботно катились волны: им не было дела до той трагедии, которая должна была с минуты на минуту разыграться на островке.
Радист установил фонарь, проверил по компасу направление луча. Оно точно совпадало с последним коленом фарватера, пересекавшего минное поле. Осталось только ждать кораблей, а потом — включить фонарь. Тогда держись, фашисты!..
И тут в душу закралась робкая надежда: может, не придут фашисты сегодня на остров? Может, они только глушили рацию, но не запеленговали ее?
Но эта надежда исчезла, когда раздались первые выстрелы. Перестрелка длилась недолго, и опять тишина нависла над островком. Из своей щели Губенко видел только валуны, лежавшие на мысочке у входа в бухту. Когда волны обдавали их брызгами, они блестели, искрились на солнце крупинками кварца.
Тишина угнетала.
Но вот и артиллерийские залпы. Губенко слышит завывания и разрывы снарядов. Островок не отвечает. Живы ли товарищи?..
Один из катеров подошел к бухточке, и на мысок выскочили солдаты в шинелях мышиного цвета. Губенко мог бы одной длинной очередью срезать их всех, но не сделал этого. Только пальцы, сжимавшие автомат, так дрожали, что он спрятал руку в карман.
Солдаты, перескакивая с камня на камень, перебрались на остров. В это время почти враз ударили автоматы товарищей. Катер отошел в море.
Немцы, скользя между камней будто змеи, ползли мимо Губенко.
Вскоре замолчал один из автоматов, звук очередей которого Губенко различил бы среди сотни других. Одного из товарищей нет в живых…