– Да всё нормально прошло, – соврала лишь для того, чтобы подруга наконец-то отстала, – и ничего мы не целовались! – Хорошо, что к тому моменту моё лицо уже изрядно покраснело от смеха, иначе предательские щёки точно выдали бы плохо скрываемое враньё. – Сначала мы ужинали в ресторане, потом поехали в кино, ну а после этого он привёз меня домой. Вот и всё.
– А на следующее свидание пригласил? – упрямо допытывалась Света.
– Слишком много вопросов! – усмехнулась я и, наградив её тычком в бок, отчего мне всё-таки удалось выбраться из-под бурного натиска, скатилась с кровати. – Много будешь знать – скоро состаришься.
Тело от макушки до пяток безумно болело, как будто по мне проехался гигантский асфальтоукладчик, а чтобы ничем не выдать своего нездорового состояния, пришлось выпрямиться и, нарочито кряхтя, разыгрывая помятую жертву и шаркая ногами, поплестись в ванную.
Светка, весело соскочив с кровати и что-то мурлыкая себе под нос, подхватила на руки вальяжно вышагивающего Персика, и направилась на кухню. Я тем временем предусмотрительно спряталась в уборной. Включив кран до упора, быстро ополоснула лицо холодной водой, потому что если бы этого не сделала, то разревелась бы навзрыд. Ставший вскоре ледяным напор сдержал рвущуюся безумием плаксивость, а вместе с ней и подступающую горечь сожаления. Заставив себя и успокоиться, я почистила зубы и приняла слегка прохладный душ, поэтому из ванной вышла в уже более жизнерадостном настроении, после чего направилась в кухню на помощь Свете.
Чайник уже закипел, и она уже щедро наказывала сливочное масло на тосты. Персик чем-то шумно хрустел, гоняя миску по кафельной плитке. Мне же оставалось лишь потихоньку подключиться к приготовлению завтрака. Я сосредоточено нарезала колбасу на тонкие круглые ломтики, стараясь не отвлекаться на озабоченный взгляд подруги.
– Ян, что-то не так? – спросила она, сканируя меня своим вопросительным прищуром.
– Всё в порядке, – пряча глаза, ответила я, – просто волнуюсь очень. Всё-таки первый рабочий день сегодня…
– Не волнуйся, – подбодрив, улыбнулась Света, – он пройдёт хорошо!
– Угу…
Если бы она только знала, как нестерпимо больно скребут на душе кошки, раздирая нутро когтями на ошмётки. Хоть волком вой, в петлю лезь…
– Дорежешь, пока я в душ сгоняю? – спросила Светка, откладывая нож на столешницу.
– Конечно, – кивнув, почувствовала некоторую радость от того, что останусь на несколько минут одна со своими собственными мыслями.
Монотонное намазывание масла на поджаристый хлеб успокаивало. Не зря психологи советуют срочно занять руки делом, если в голове бардак. Вот уж где хитрый, способный к многозадачности мозг умеет переключаться, и рано или поздно, но задвигает тревогу на второй план, руководя человеческой деятельностью.
Дождавшись Свету из душа, я разлила из стальной турки крепкий кофе по чашкам, и мы сели завтракать.
– Ты все документы уже оформила? – поинтересовалась она, с аппетитом откусывая многослойный бутерброд.
– Да, – тихо проговорила, прекрасно понимая, что продолжения разговора не избежать.
– Не забудь получить фирменный жакет и бейдж сегодня, – допивая свой кофе, напомнила она.
– Конечно, на складе у Тамары – ты говорила…
***
Войдя в здание торгового центра, я никак не могла совладать со своим страхом. Страхом не от осознания того, что иду на новую работу, в новый коллектив, а от очередной встречи с Денисом. Как он себя поведёт, что скажет? А я? Мне-то что предпринять в случае каких-либо его действий? Эти и ещё миллион вопросов крутились в голове, пока передо мной не открылась дверь приёмной.
– Вас ожидает Валерий Сергеевич, – сугубо деловым тоном предупредила секретарь, как только я вошла в кабинет.
– Хорошо, – кивнула в ответ, почему-то почувствовав облегчение, что не придётся именно сейчас столкнуться с его младшим братом.
Постучав в добротное дубовое полотно и услышав из глубины директорского кабинета «Войдите!», я нерешительно нажала стальную ручку вниз и проследовала в кабинет к начальнику.
Он оторвался от ознакомления с целой кипой бумаг и посмотрел на меня. Его глаза, очень похожие на глаза Дениса, только более глубокого цвета, внимательно изучали моё лицо. Тёмно-каштановые волосы были аккуратно уложены и блестели в свете дневных лапм. Красивое лицо гладко выбрито, контурные брови словно выведены опытной рукой мастера, а над верхней губой значилась очаровательная родинка. Наверное, когда старший Ломов улыбался, у него, как и у брата, на щеках образовывались симпатичные ямочки… Но вряд ли я когда-нибудь увижу его улыбку…
Безупречно белая, без единой складки и залома рубашка и такой же безукоризненный тёмно-синий костюм в тандеме с бордовым галстуком делали его похожим на голливудского актёра, которому предстоит играть роль президента страны.