Её машина так и осталась стоять напротив дома Зофии, который опечатала полиция. Девушку начал тошнить, после чего вырвало. (Из её головы никак не мог уйти образ растерзанного тела матери.) Она подошла к своему Porsche, осторожно открыла дверь, села внутрь, завела автомобиль и поехала к шоссе.
Девушка хотела уехать в свой загородный дом, который она купила 3 года назад. Маргарита практически там никогда не была, да и находился он в 80 километрах от города, но, когда она увидела его первый раз, он ей настолько понравился, что она не могла его не купить. Находился он на холме, в стороне от других домов посёлка. Его окружал высоких забор, хотя участок был маленьким.
Маргарите казалось, что там она будет в полной безопасности. Вокруг были только фермы, а ближайший город располагался в 30 километрах от дома, да и городом, по сравнению с Берлином, его нельзя было назвать.
Девушка добралась до своего убежища через 2 часа. Она жутко хотела спать, но перед тем, как раздеться и лечь, она прошлась по всему дому, осмотрела каждую комнату и, только убедившись, что дома никто не скрывается, она припарковала машину, повесила замки на обе калитки, приняла душ и легла в кровать. Всю ночь ей снились кошмары, ей казалось, что за ней гонятся какие-то монстры, причём монстры казались ей какими-то знакомыми. Маргарита не знала, где могла их видеть, но это странное ощущение всё равно не пропадало.
Проснулась она от телефонного звонка, она нажала клавишу и прижала мобильник к уху. В телефоне раздался хруст, и Маргарита услышала знакомый голос Эмилии Хильд:
-Halo, Гретхен!
-Guten Morgen…
-Помнишь, мы хотели сходить с тобой куда-нибудь в выходные? Давай в клуб. Хорошо развлечёмся, выпьем. Круто ведь!
- Я сейчас не могу…
-Почему? Милая, я надеюсь ты не обиделась из-за того, что я позавчера не пошла с тобой?
-Нет… У меня…
-Что-то случилось? Скажи!
-Маму убили…
-Зофию?! Кто?
-Я не знаю. Ты понимаешь… Я видела её разорванный на части труп…
-Какой ужас! Давай я к тебе приеду!
-Нет. Не надо.
-Не давай! Ты- моя лучшая подруга, я не могу тебя так бросить.
-Я сказала: не надо. И… Мы, скорее всего, не увидимся больше… Не звони мне… Никогда…
-Да что с тобой?! Гретхен!!! Гретхен! Гретхен…
Маргарита бросила трубку и снова заплакала. Она хотела навсегда порвать с прошлой жизнью. Не сниматься в кино, не общаться не с кем, кто знал Зофию. Все они будут напоминать о ней, а кроме того, где-то здесь, в Германии, живёт человек, который несколько дней назад потрошил Зофию, и, возможно прямо сейчас, он разыскивает несчастную Маргариту, для которой он подготовил ещё более страшную и мучительную казнь.
***
С тех пор жизнь девушки изменилась раз и навсегда. Через несколько дней её нашла полиция, следователи допросили её, после чего отпустили, а через несколько дней опять вызвали на допрос. Маргарита сменила номер телефона и больше ей никто не мог дозвониться.
Гретхен практически не выбиралась из дома, по многу читала и смотрела телевизор, раз в неделю выбиралась в город и закупалась всем необходимым, однажды она даже хотела завести собаку, но собаку надо было выгуливать, а находиться на улице Маргарита боялась.
Все поездки в город наносили удар по психике девушки. В каждом прохожем она видела маньяка, если к ней кто-нибудь обращался, например, чтобы узнать время, она в страхе перебегала на другую сторону улицы. Однажды её узнала одна девушка, она подошла к Маргарите и попросила автограф, но не получила ничего, кроме вежливого отказа.
Ещё одной проблемой, с которой приходилось бороться Маргарите была нимфомания. Поскольку девушка ни с кем не общалась, у неё не было половых партнёров, но от, периодически возникающего, возбуждения Гретхен избавится не могла и приходилось удовлетворять себя самой с помощью рук и эротических фильмов.
Но, ни социофобия, ни нимфомания, не доставляли девушке слишком больших проблем по сравнению с галлюцинациями и эпилепсией, которые развились у неё на фоне нервного срыва. Девушка часто теряла сознание, а приходила в себя через несколько часов. Галлюцинации случались реже, но они были самым настоящим кошмаром Гретхен. Те монстры, которые преследовали её в детстве, вернулись. Только теперь они были ещё страшнее.