— Я в этом не сомневаюсь, — согласился Филиппов и тут же поинтересовался: — Скажи, пожалуйста, Мирослав Петрович, а какая вина конкретно вменяется сыновьям Диментьева? Что такого они натворили, если одно сочувственное упоминание о них вызывает сильнейшее раздражение «первого», из-за них опять схватившегося с нашим шефом, который ценит отца Диментьевых?
Владимир и сам слышал не раз сетования шефа на «первого», взъевшегося на сыновей Диментьева.
— Говорю ему, — рассказывал Славянов, — Николай Юрьевич, не обкомовское это дело ополчаться против детей Диментьева. Что это за тема — игра в карты и эротика? Повод для обсуждения на уровне обкома мелковат. Пусть правоохранительные органы в этом разбираются. Не стоит так раздувать эту историю. Никому и ничего хорошего это не принесет. Зачем области картежно-эротический скандал на весь Союз? Но «первый» — ни в какую! Сразу правым плечом задвигал и ни слова не проронил. Он уже давно решил, что дело братьев Диментьевых должно прозвучать громко. Ему очень хочется создать процесс, подобный ростовскому, чтобы все увидели, что обком партии не боится вынести сор из избы и занимает принципиальную позицию. Нашлись у Богородова и единомышленники, которые активно включились в раздувание процесса всесоюзного масштаба. Создали его. Но этот процесс, — повторял Славянов, — мелкий. А кто останется в выигрыше? Не обком партии, а братья Диментьевы, уже теперь, еще до суда, ставшие героями. А люди говорят, что партии, видимо, кроме картежников и эротоманов, нечем заняться.
Владимир других действий от Богородова и не ожидал. «Первый», все подтверждало это, так и не забыл унизительной для него сцены у покойного секретаря ЦК КПСС Давыдова. Можно не сомневаться, что, не прислушиваясь к возражениям председателя облисполкома, первый секретарь обкома специально гнул свою линию.
Услышав вопрос Филиппова, Кашин оживился, даже засиял, будто от удовольствия.
— Я тебе такое расскажу про братьев, что закачаешься! Нет, дыма без огня не бывает, не зря про них в городе и области ходят разные слухи и легенды. Особенно про старшего, Антона. Он организатор всех их «подвигов». Однажды братья пригласили в свою компанию молодого инженера, который работал на секретном предприятии, в каком-то «почтовом ящике». Поиграли с ним в карты, дав сначала выиграть, а затем жестоко обыграли его. С выигрыша угостили человека и подсунули ему сексуальную девицу. Все моменты его совокупления с ней засняли. Скопив деньжонок, инженер снова появился в их дружной компании: уж больно ему понравилась девица. Но, чтобы ее получить, нужно садиться за стол и брать карты в руки. Инженер вновь проигрался и попросил сыграть в долг. Антон согласился. Но чем дольше пытался инженер отыграться, тем больше возрастал его долг.
Братьев ему обыграть так и не удалось, а заканчивались эти битвы для инженера за столом с обильным угощением и общением уже с новой сексуальной девицей.
Долг инженера братьям все рос и рос, и когда он составил стоимость машины, Антон не стал больше играть с ним, а потребовал вернуть то, что проиграно.
«Подождите, пока у меня нет такой суммы, но я ее соберу и расплачусь с вами! Я обязательно отдам!» — уверял их инженер. «Когда?» — «Пока сказать затрудняюсь, но отдам». — «Ладно, — согласился Антон. — Мы дадим тебе месяц. Если не отдашь — разговор будет другой».
Подошло время, и, стараясь соблюсти договоренность, инженер появился у братьев и принес им лишь половину своего долга.
«Так не пойдет, дорогой! — возмутились Диментьевы. — Гони все! А если нет денег — отдавай машину», — поставил условие Антон.
Представив, что его ожидает дома, если он отдаст братьям машину, инженер пришел в ужас и тут же попытался договориться, чтобы ему дали еще какое-то время. «Сейчас отдать весь долг не могу. Но даю вам слово, что верну деньги!»