Подошло время отчетно-выборной конференции областного Совета профсоюзов. Посещавший такие мероприятия обычно один, в этот раз Богородов появился в президиуме со вторым секретарем обкома партии Васильевым.
Когда подошла пора выдвигать кандидатуру на пост председателя облсовпрофа, «первый» взял слово.
— Прежде чем высказать свое мнение о кандидатуре на пост председателя, позвольте мне, пользуясь случаем, выполнить приятную миссию, — четко рассчитанным ходом начал Богородов. — В связи с уходом на пенсию Тараканова Дмитрия Александровича разрешите вручить ему Почетную грамоту обкома партии и ценный подарок. От имени бюро обкома и себя лично желаю ему доброго здоровья и долгих лет жизни!
Под бурные аплодисменты Богородов передал Тараканову грамоту и подарок, пожал без особых, впрочем, усилий пенсионеру руку, а когда тот вернулся на свое место, уверенно продолжил:
— На бюро мы обсудили и вопрос о достойной замене Дмитрия Александровича на посту председателя. И делали это, уже имея в своем распоряжении его заявление об уходе на заслуженный отдых. В связи с чем по поручению бюро обкома прошу внести в список кандидатов для тайного голосования по выборам членов президиума и председателя облсовпрофа фамилию хорошо известного вам Васильева Бориса Захаровича — второго секретаря обкома партии.
По залу прокатился гул не то одобрения, не то удивления. Но как бы то ни было Васильев после голосования был избран председателем облсовпрофа.
Выходя после традиционного обмывания новой должности второго секретаря, Богородов шутил и, энергично поводя правым плечом, с удовлетворением думал: «Хорошо все получилось — двумя ударами удалось решить три вопроса. Завтра же подниму решение бюро об освобождении Васильева, и на секретариате утвердим вторым секретарем обкома Геннадия Максимова, выпускника Академии общественных наук при ЦК КПСС. Человек хорошо знакомый, молодой, вот и пусть рулит промышленностью. А мы поможем». Но главное удовольствие для Богородова состояло в том, что за публичное обзывание себя «формальным лидером» он вытолкнул не по годам прыткого и здорового, но неосмотрительно наглого в выражениях Тараканова из насиженного и престижного кресла, снисходительно пожелав ему уже на банкете, чтобы, любуясь видами родной природы, он уверенно восседал на крутом бережку и полавливал рыбку — большую и маленькую.
Все тучи, нависшие над Богородовым, так же неожиданно, как и появились, рассеялись, и он снова, как и подобает первому секретарю обкома партии, начал ходить с гордо поднятой головой, часами выдерживать в своей приемной рвущихся к нему руководителей разных отраслей и рангов и, общаясь с подчиненными, еще сильнее подергивал плечом, словно собираясь сбросить с него очередного противника или соперника. А таким для него по-прежнему оставался председатель облисполкома Славянов, которого, безо всяких сомнений, настала пора убирать, и убирать как можно скорее.
Приободренный удачной экзекуцией Тараканова и по-свойски решенным вопросом с Васильевым, Богородов пришел к выводу, что настала очередь поквитаться и со Славяновым. Но это действо произойдет не сразу: первый шаг будет сделан на бюро, при рассмотрении вопроса об исключении Секачева из партии. Можно со стопроцентной гарантией предсказать, что Славянов проголосует против и сделает это один — больше никто его не поддержит, не осмелится.
«А вдруг он согласится с исключением Секачева из партии и без всяких рассуждений проголосует „за“? — просчитывал все варианты Богородов. — Если такое произойдет, придется снова действовать в соответствии с проверенной тактикой: выжидать. И опять неизвестно, сколько времени уйдет на это. Но так получиться не должно: характер у Славянова не тот, чтобы отступать от своего и идти в ногу с членами бюро. Он обязательно проголосует против исключения. Это-то нам и требуется. Потом проведем пленум обкома. И опять вопрос: как проголосует Славянов? Если в соответствии с уставом партии не подчинится большинству, то на нем можно ставить крест. Немедленно позвоню в ЦК „сибиряку“, который сразу поймет, в чем дело, и обязательно даст „добро“. Думаю, все так и произойдет. Надо, пожалуй, сказать заворгу, чтобы с бюро особо не торопились. Как гласит народная мудрость: поспешишь — людей насмешишь. У нас и так немало перемен в руководстве произошло. Пусть попривыкнут».
Кадровые изменения, которые произошли в обкоме партии и руководстве облсовпрофа, вызвали живое обсуждение в городе и области. Реакция коммунистов и жителей не была однозначной: споров и домыслов возникло множество.