— Мы расстались с министром глубокой ночью, — рассказал он в завершение этой поучительной истории, — и на посошок выпили все-таки по рюмочке настоящего коньяку. — Председатель помолчал и, посмотрев на часы, добавил: — Однако мы с тобой отвлеклись изрядно, Владимир Алексеевич. Но думаю, что иногда это необходимо. А теперь действуй. Отправляй текст поздравления в типографию.
Потрясенный услышанным, Филиппов ушел в свой кабинет и некоторое время сидел в глубоком раздумье о судьбе человеческой. Даже поручение председателя — отправить немедля текст юбилейного адреса для набора в типографию — казалось ему теперь мелким и ничтожным. Да Владимир и не торопился его отправлять: он знал, что поедет в типографию сам, зайдет к директору издательства, и, как и всегда, все будет сделано качественно и быстро.
И вдруг раздался продолжительный телефонный звонок, словно звонили по междугороднему. Филиппов вяло снял трубку:
— Слушаю.
— Здравствуйте, Владимир Алексеевич, это я, Воробьев, — его голос Филиппов уже хорошо знал. — Хочу к вам подойти. Когда будет можно?
— На следующей неделе, — ответил Владимир и пояснил: — А сегодня, извините, занят. Однако новостью могу поделиться. Я договорился с хозяйством, которое займется испытанием вашей идеи. Колхоз «Идея Ильича» Лувернинского района. Подробности при встрече.
Не изменяя своему правилу — четко и оперативно выполнять поручения председателя, Владимир съездил к директору издательства, рассказал ему, что и к какому времени нужно сделать, и, вернувшись, занялся теми делами, которые требовали его неотложного вмешательства.
Не забыл он и про звонок изобретателя: вынув из стола «Папку для сена», переговорил по телефону с ректором политехнического, потом еще раз с председателем колхоза «Идея Ильича» Григорием Михайловичем Чагиным, которому подтвердил задачу продолжать работу по практическому внедрению нового способа приготовления сена. И с радостью узнал, что для этого в хозяйстве уже возводится огромное и необычное по своим габаритам помещение.
«Если не получится с этим новшеством, — рассуждал расчетливый Чагин, — помещение все равно не пропадет. Мы используем его под сенохранилище. И вся недолга. И никаких тебе лишних затрат и убытков, но если этот метод заготовки сена пойдет, то впереди новый подъем, слава и почет!»
Филиппов был доволен таким ходом событий и не раскаивался в том, что не стал дожидаться отзывов ученых института, а главное, торопиться получать разрешение председателя облисполкома, только после получения которого соглашался включиться в работу по претворению идеи изобретателя в своем хозяйстве его друг и в общем хороший человек Максим Турарин, проявивший, как показалось Владимиру, излишнюю осторожность в этом вопросе.
В целом работа по реализации идеи Воробьева в жизнь шла нельзя сказать, что полным ходом, но при настойчивости, которую, пользуясь своим положением, Филиппов проявлял по отношению к исполнителям, с определенным ускорением. Никто не нарушал взятых на себя обязательств, и однажды, побывав в политехническом институте, где готовились рабочие чертежи нового комплекса по промышленному приготовлению сена, Воробьев, несказанно обрадованный этим обстоятельством, пришел к Филиппову с предложением, чтобы Владимир Алексеевич стал соавтором изобретателя.
— Все нити управления и организации дела в ваших руках, — напористо убеждал он. — Вы ничего не теряете, если согласитесь. Еще неизвестно, как все получится на практике, а с другой стороны, тоже вопрос — зарегистрируют ли авторство на изобретение? Зато, если все будет хорошо и подтвердится на практике, мы, не исключено, неплохо подзаработаем. Думаю, и для вас, Владимир Алексеевич, рубль не станет лишним, — горячо уговаривал Филиппова изобретатель.
«Интересно, — думал про себя Владимир, — к чему он клонит? Что кроется за такой бескорыстностью? Какой-то подвох, какая-то подоплека в его настойчивости все-таки имеется. Но верно и то, что все нити работы по подготовке промышленного производства сена находятся в моих руках. Воробьев это понимает и, может быть, потому так настаивает на соавторстве». Вслух же Владимир сказал другое:
— Ради области я и так, без задней мысли о рублях, согласился участвовать в вашем эксперименте. Соавторство здесь ни к чему. Иначе потом скажут: «Филиппов примазался к автору». В суды затаскают.
— Да бросьте вы, Владимир Алексеевич, кто на вас бочку покатит? Кому это нужно? — успокаивал Воробьев. — Все же и о себе нельзя забывать. Соглашайтесь. А я на днях отошлю первые документы в Москву, в Комитет по делам открытий и изобретений. Ведь вы столько сделали, так помогли! Везде меня принимают. Все помогают, нигде не отказывают. Без вас, честно признаюсь, я просто ноль! Соглашайтесь, я же от души предлагаю.