— До десятого числа, — ответил Стужин. — Но надо честно признаться, что со временем у нас напряженка очень большая. И я прошу вас, Иван Васильевич, учесть, что наша работа — это не поточное производство.
— Согласен! — поддержал художника Славянов и высказал свое решение: — Прибавим вам еще дней пять. Это сто двадцать часов!
Стужин понял намек председателя насчет ста двадцати часов — это означало работать день и ночь — и согласно кивнул, а затем начал развивать свои идеи о художественных доминантах в оформлении зала. Он говорил о том, что, для того чтобы потолок выглядел более высоким, нужно усилить нагрузку на занавес сцены и зрительные кресла. А усилить впечатление единства можно за счет мягкости и нарядности росписи. Главная задача при этом — так оттенить покраску потолка, чтобы она создала ощущение тени и реальный потолок, таким образом, также отодвинулся. Для большей нарядности желательно роспись сделать золотом, на худой конец бронзой.
— Одну минуточку! — перебил Славянов выступающего. — Должен пояснить: разрешение на использование золота для оформления учреждений культуры дает только Совет Министров Российской Федерации. Я был в правительстве, и нам твердо обещали помочь. Вчера я подписал письмо председателю Совета Министров республики. Будем надеяться, что просьбу области поддержат, — довольный услышанным, сообщил Славянов и добавил: — И хотя поддержка нам обещана, думаю, не лишне будет предусмотреть, чтобы у нас было в запасе и необходимое количество бронзы. А теперь продолжайте, товарищ Стужин.
Далее художник начал рассказывать о художественной увязке росписи потолка со стенами, балконом, ложами и дверьми зрительного зала. Затем коротко остановился на роли занавесей, стоимость которых предположительно должна составить около двухсот тысяч рублей.
— Чтобы иметь о них четкое представление, — говорил он, — мы побывали в Москве, где встретились с художницей, которая занимается их изготовлением. Она подсказала нам, что́ можно сделать. У занавесей должна быть серебристо-золотистая нить, гамма красивая, оригинальная, очень спокойная, но богатая. И если отделку произвести золотом, ансамбль будет смотреться роскошно.
По залу легкой волной прокатился одобрительный шумок. Прерывая его, Славянов попросил задавать вопросы художнику, а после ответа на них кратко подвел итог:
— Ну что ж, немало уже сделано, но еще больший объем работ предстоит выполнить. И я прошу руководителей принять все меры, чтобы не выходить из графика. В кратчайшие сроки согласовать рисунок по дверям зрительного зала, чтобы мы, не затягивая, поручили их изготовление тресту «Стройдеталь». Относительно просьбы художников съездить в Ленинград для получения помощи в росписи потолка нет возражений: если есть необходимость, можете ехать в любой уголок Советского Союза. В заключение прошу всех руководителей задействованных нами организаций обойти помещение театра, чтобы предусмотреть, где и что еще требует неотложного вмешательства; определите, какие меры надо принять, чтобы избежать ненужных авралов. Времени и сил у нас достаточно, и я уверен, что театр мы сдадим в срок и порадуем зрителя практически новым центром культуры.
После заседания штаба Филиппов по установившейся традиции аккуратно собрал с председательского стола материалы, выключил свет, закрыл зал и вернулся в свой кабинет.
Рабочий день был на исходе, и Владимир несуетливо начал готовиться к следующему: просмотрел, какие поручения есть от председателя, записал, чтобы не забыть, самые первоочередные и срочные; разобрав сводки, поступившие из статуправления, скомплектовал стопку самых необходимых шефу, неторопливо сложив ее в папку председателя, посмотрел на часы: можно бы и уезжать. Однако звонка от Лухманова еще не было: видимо, застрял в своем управлении, хотя знает, что его сигнала с нетерпением ожидает Филиппов, чтобы вместе ехать в цирк к Панкратову. Благо сегодня можно это сделать пораньше, не дожидаясь, как обычно, проводов Славянова: в конце дня председатель занимался с комиссией из Верховного Совета, которая заканчивала проверку выполнения наказов избирателей.
Позвонив домой, Владимир предупредил жену, что сегодня задержится, рассказал ей о проверяющих и только после этой «страховки», о чем всегда его просила предупреждать Катерина, набрал номер Лухманова. Услышав его голос в трубке, сообщил: