— Это сюрприз шефа.
— Что вы говорите?! Мы очень, очень благодарны Ивану Васильевичу. Обязательно скажу ему об этом при встрече. В кои-то веки и такое внимание театру! Ей-богу, до слез растроган! — Белкин вынул из кармана носовой платок и смахнул набежавшие слезы радости.
«Уж не играет ли?» — невольно подумал Филиппов. Но по тому, как просто и искренне вел себя замдиректора, Владимир решил, что ошибается в своих предположениях, и, чтобы не затягивать излишней патетики, вслух сказал:
— Так о чем вы вчера забыли мне сказать, дорогой Александр Борисович? Вспоминайте. Я готовлюсь на доклад к шефу. В случае необходимости доложу ему. Скоро и машина подойдет.
Владимир, сделал еще несколько звонков, положил телефонные справочники в папку с документами и, застегнув ее, приготовился слушать.
Разом подобравшись и посерьезнев, замдиректора платочком вытер слезы с глаз, не торопясь надел очки, внимательно посмотрел на собеседника и нерешительно и с тревогой в голосе сказал:
— Не знаю, Владимир Алексеевич, удобно ли говорить об этом, но молчать больше не могу. — И умолк, потом, волнуясь, достал из стола маленький пузырек, налил в стакан воды, капнул в нее несколько капель лекарства и залпом выпил.
Филиппов, почувствовав знакомый запах — Леснов тоже частенько принимал корвалол, — спросил сочувственно:
— Корвалол?
— Он самый. А перед вашим приходом уже две таблетки принял: от давления и валидол. И все из-за него. Допек он меня.
— Кто вас допек?
— Пожарник! Младший лейтенант меня, полковника в отставке, совсем замордовал. Представьте себе: написал около сотни различных предписаний! Помогайте, Владимир Алексеевич! Иначе добьет он меня окончательно. Сегодня после встречи с ним давление до ста семидесяти подскочило. Звезды в глазах появились. Говорю, две таблетки выпил. — Белкин обиженно откинулся на спинку кресла, держась за сердце, и даже закрыл глаза.
— Может, скорую вызвать?
— Ничего, отлежусь маленько, пока вы ездите к председателю. Но как только вспомню этого лейтенантика — сразу давление поднимается.
— Успокойтесь, Александр Борисович. Обещаю, обо всем доложу председателю. Когда вернусь, я сам распределю людей, которых сегодня пришлет Ленинский район. — Филиппов вышел из театра с твердым намерением попросить одного из замов начальника облздрава организовать визит врача, чтобы обследовать Белкина и, если нужно, оказать ему помощь.
Без пяти десять, когда Владимир был уже в своем кабинете, к нему заглянул Юшанин, в темно-сером костюме, белой рубашке, галстуке в крапинку, бледный и растерянный.
— Я прибыл! — сказал он и, кивком головы поздоровавшись с Филипповым, поинтересовался: — Неужели за неявку на заседание штаба? — И усмехнулся ехидненько, добавив: — Целую неделю хожу к председателю.
— Почему «неужели»? Штаб утвержден решением бюро обкома. И приглашаются на него только первые лица. Если же по каким-то уважительным причинам они не могут прийти сами, то присылают своих за-мес-ти-те-лей! — Филиппов по слогам произнес последнее слово и, снимая трубку красного телефона, протянул Юшанину в доказательство своих слов отпечатанный на хорошей белой бумаге список руководителей. — Иван Васильевич, Юшанин подошел.
— Пусть заходит. А потом, сразу после него, загляни ко мне сам. Доложишь, что сделано за неделю.
— Понял! — ответил Филиппов и, положив трубку, кивком пригласил Юшанина: — Идемте! Я провожу вас, Алексей Николаевич.
— Слава богу! Наконец-то буду принят, — не удержался, чтобы не высказать обиду, Юшанин.
Комментировать его слова Филиппов вслух не стал, но про себя отметил, что Славянов таким способом ясно дал понять главному связисту города, кто в области хозяин.
Уже с адреналином в крови вошли в приемную. Все еще важный и недоступный для простых смертных, Юшанин, увидев сидевших на диване для посетителей Леснова и Липатова, лишь слегка кивнул им головой и вовсе не обратил внимания на секретаршу, разговаривавшую по телефону прямой связи с шефом. Но в кабинет председателя он вошел заметно тушуясь, неуверенно.
Зинаида осторожно закрыла за ним вторую дверь и, посмотрев на Владимира, предупредила его:
— Как он выйдет, зайдешь ты. Иван Васильевич просил никого не принимать. Всем говорить, что его нет. Сегодня не в духе, — пожаловалась секретарша, прикладывая платочек к пылающим щекам. — Попросил соединить с начальником общественного питания. Набираю номер — начальника нет, зама — тоже. А наш уже звонит: «Ты что копаешься? Не можешь простого поручения выполнить». Говорю ему, что никого на месте нет. Все разъехались по районам. Кричит: «Скажи, чтобы нашли. И пусть со мной свяжутся».