— Что вы, Федор Александрович, несколько раз, когда представлялась такая возможность, вовсю нахваливал его Ивану Васильевичу. Сегодня утром тоже, шеф даже улыбнулся, когда, доложив о делах на театре, я принялся нахваливать Русакова за оперативную помощь Белкину. Говорю, что у него такие же положительные качества характера, как у Туранова, — человечность, доступность, отсутствие чванства, — рассказывал Филиппов. — А ведь и в самом деле, Русаков выгодно отличается от первого зама Сухова. Всего, что требуется, от этого приходится добиваться под нажимом. Мне не раз доводилось иметь с ним дело. Теперь, как только он начинает упираться, сразу говорю ему: «Это не обсуждается — поручение председателя облисполкома». Он тут же вспоминает, что есть люди, занимающие положение повыше его.
— Согласен, — Бедов аккуратно убрал письма Трофимова и стопку бумаг в стол и поделился печальной новостью: — Вчера я был у Туранова. Ему ампутировали ногу. И он признался: «Теперь все. Не вытяну». Вот, Филиппов, учти, как летом ходить в сауну, особенно тем, кто после инфаркта. Хорошие люди — и на тебе, покидают наши ряды. Это урок всем нам. Давай расходиться: мне надо спешить — внук приехал и требует деда, — пояснил Бедов, шумно отодвигаясь от стола.
Пожав друг другу руки, они попрощались.
Владимир вернулся к себе в кабинет с невеселыми мыслями о судьбе Туранова. Более года назад тот перенес один инфаркт. Вылечился и чувствовал себя нормально, вышел на работу. Возникший было вопрос о его замене из гуманных соображений временно сняли: дали уважаемому человеку, несмотря на возраст и болезнь, поработать в прежней должности еще. И вот в разгар лета из Москвы нагрянула комиссия, возглавляемая заместителем министра. Высокий уровень проверяющих требовал от Туранова личного участия в работе. Его беспокоило то, что проверке подлежали отдаленные северные районы области, до которых не всегда доходят руки. Жара свирепствовала тогда не только на юге области, не обошла она стороной и северную ее часть. И в конце одного из самых знойных дней, уже глубоким вечером, по традиции хозяева организовали для москвичей баню. Вместе с ними в интересах области отправился париться и Туранов. Из бани его на скорой отвезли на аэродром, потом самолетом доставили в областную больницу, как выяснилось, с обширным вторым инфарктом. И тогда снова встал вопрос о замене заведующего. Услышанная от Бедова новость об ампутации ноги у Туранова подтвердила правомерность принятого руководством области решения.
«Видимо, — подумал Филиппов, — судьба такая у человека. К сожалению, это не первый случай. В сауне погиб совсем молодой, около тридцати лет, председатель спорткомитета. Надо, пожалуй, и мне побольше думать о последствиях излишеств, — принял для себя решение Филиппов. — Не зря Бедов предупредил об этом. Что и говорить, корифей. Один из лучших идеологов области».
Владимир и в самом деле многому научился у Федора Александровича Бедова. Под его началом он часто писал доклады и выступления председателю, учился не только критическому рассмотрению вопросов, логическому изложению мысли, обобщению, умению анализировать, но и — главное — думать с высоты поста председателя облисполкома, которому приходилось выступать на самых разных уровнях. Неожиданно припомнился и другой случай, когда кандидат исторических наук Мелешин, только что пришедший на должность секретаря облисполкома, один день был в «бригаде» старшим. Писали отчетный доклад на сессию областного Совета. И вот, выступая в роли организатора работы, Мелешин, анализируя принятое облсоветом решение, продиктовал Филиппову следующее: «Решения областного Совета каждым своим пунктом, каждой фразой призывают людей к самоотверженному труду, к безусловному выполнению задач, поставленных съездом партии».
Выслушав эту пафосную тираду Мелешина, Филиппов, естественно, воспротивился, заметив секретарю, что хвалить самих себя негоже, что такое заявление повредит репутации председателя. Владимира поддержали и Заборов, и Фраймович, входившие в группу подготовки доклада. Но Мелешин, на правах старшего, не внял замечанию. И когда уже при Бедове, вернувшемся из командировки по районам, вычитывали первый вариант доклада и дошли до этой фразы, он, конечно же, страшно возмутился, а поскольку за редактирование отвечал Владимир, начал с него: