«На худой конец сдадим в металлолом. Мы же за нее рубля не платили», — прикидывал он.
Немного походив по кабинету для разминки затекших ног, Чагин посмотрел на Филиппова хитроватым взглядом и начал, как всегда, с любимого своего обращения.
— Дорогой друг, довожу до вашего сведения, что турбина уже в хозяйстве. Однако трогать ее мы пока воздержимся. Пусть полежит, она хлеба не просит. А меня волнуют и интересуют результаты опытов и отзывы ученых. И в целом, как обстоят у нас дела? Что происходит, Владимир Алексеевич? От вас с Воробьевым ни слуху ни духу, — высказав все, что его волновало, Чагин налил стакан воды и, выпив, присел за столом напротив хозяина кабинета.
Филиппов, не вдаваясь в подробности, начал с последних новостей, услышанных от младшего брата изобретателя:
— Вы правы, Григорий Михайлович, все вроде как бы подутихло. И с нашей стороны активности поубавилось. Это не случайно: Воробьев лежит в больнице. Я не суюсь в его дела в лаборатории. Да и в целом, признаюсь, утратил былую резвость в руководстве ходом работ по продвижению новшества не из-за нежелания, а по двум причинам: вместе с облпланом готовили председателю различные справки и планы к приезду Сеновальцева; второе, все последнее время по поручению председателя занимаюсь подготовкой к открытию оперного театра. С полной силой возьмусь за наши с вами дела только после этого события, — Владимир сделал паузу и, понимая, что молчать про отзывы не имеет никакого смысла, достал из стола «Папку для сена». — Сегодня мы получили отзывы ученых. Мнения распределились два к одному в нашу пользу. Посмотрите, если желаете. Они небольшие. Времени много не потребуется.
Взяв отзывы, Чагин сначала по привычке протер очки, неторопливо прочитал отзывы и, вернув их Филиппову, заметил:
— Ну что же, согласен, это что-то да значит. Насколько я понимаю, проведение опытов Воробьев возобновит, когда выйдет из больницы?
— Именно так. А что они покажут, сообщим вам незамедлительно, — заверил его Филиппов, хотя и сам в этом уверен не был и точно не мог сказать, как сложатся их отношения с Воробьевым в дальнейшем.
— И на этом спасибо, дорогой друг, — заулыбался довольный Чагин. — Я вас понял и со спокойной душой отправлюсь в родное свое хозяйство.
Дверь за знаменитым председателем давно закрылась, а Филиппов, с благодарностью судьбе, все сидел и думал, как это хорошо, что как-то так само собой получилось, что в рамках реализации Продовольственной программы области внедрять новшество согласился именно он, Герой Труда Чагин. Все-то у него предусмотрено: в случае чего — помещение пойдет, как и предполагалось, под сенохранилище, остальные же, совсем небольшие, расходы спишут как непредвиденные. Очевидно, именно в этом и кроется талант руководителя — в интуиции и прозорливости.
Турарину в этом тоже не откажешь, но для монтажа комплекса ему пришлось бы строить специальное здание, на что понадобились бы немалые средства. Да что там немалые — весьма крупные ассигнования, а впоследствии за них пришлось бы отчитываться. И, пожалуй, винить Турарина в нетоварищеском поведении не следует: он и в самом деле оказался мудрым руководителем, сумевшим моментально сообразить, что может повлечь за собой, хотя и заманчивая своей перспективой, но пока всего лишь теоретически, идея Воробьева. Словом, пока все идет как и полагается.