Все дружно выпили и принялись так же дружно закусывать.
Филиппов тоже не отставал от остальных и, подкладывая жене на тарелку что-нибудь вкусненькое, с душевным восторгом ловил себя на мысли, что ему, если честно, не так дороги в обилии имеющиеся здесь вина и закуски, как то, что без него, Владимира Филиппова, начальник штаба по реконструкции театра, председатель облисполкома Славянов Иван Васильевич не позволил начать последний акт мероприятия — небольшое официальное застолье. Душа Владимира пела, а грудь его распирало от гордости. Он сидел, сладостно улыбался и с искренней любовью ко всему миру наблюдал за собравшимися, слушал их выступления, хотя ясно осознавал, что ничего интересного для себя не услышит.
Но вот из-за стола поднялся Славянов, за ним секретарь обкома и директор театра, который повел их в свой кабинет, где, как всегда, раздевались все самые высокие гости. И вскоре в кабинете, ставшем до невозможности тесным от набившихся в него начальников, снова разговор пошел о реконструкции театра, о торжественном его открытии, о зале, который стал неузнаваемым, о замечательной росписи потолка, о богатом занавесе, какого в театре еще никогда не было, о том, что все получилось просто замечательно.
Когда председатель облисполкома уже надел плащ, собираясь уходить, Филиппов, наклонившись к начальнику областного управления культуры Лухманову, по-дружески шепнул ему, что, дескать, тебе не повредит, если предложишь тост на дорожку. Лухманов тут же дал команду директору театра, чтобы подали НЗ, а сам, обращаясь к председателю облисполкома, громким голосом объявил:
— Прошу, Иван Васильевич, прошу всех на посошок! Не будем нарушать традицию.
Моментально на столе появились несколько бутылок шампанского, нарезанные дольками и разложенные по маленьким тарелочкам лимоны, конфеты и шоколад.
Все согласились и за разговором как-то незаметно осушили еще по паре фужеров. Затем уже Филиппов, подняв бутылку и возглашая, что «бог троицу любит», с удовольствием принялся наливать шампанское сначала Славянову, а потом себе и всем, кто находился рядом.
— Ты что делаешь?! — недовольная поведением мужа, шепнула ему на ухо не на шутку встревожившаяся Катерина. — Споить, что ли, хочешь человека?
— Сегодня его день. И не волнуйся, шеф и трезвый любит поговорить, а главное умеет, — успокоил Владимир супругу. — Я знаю, что делаю. — А про себя и сам удивлялся: поражало его не то, что председатель много говорит, а то, что он не отказывался от вина. Обычно, когда собирались после сессии облсовета в маленьком зале столовой или голубой комнате, предназначенной для гостей высокого ранга, Славянов выпивал очень немного и очень редко. Не уговоришь ни под каким видом. Но сегодня его узнать было трудно, хотя понять вполне было можно: такая гора с плеч свалилась. Вот и расслабился человек. И в порыве уважения к шефу Владимир налил ему еще вина.
С укоризной зыркнув на мужа, Катерина сердито и недовольно выговорила ему довольно внятно:
— Дорогой мой, да ты никак споить Ивана Васильевича собрался?
Услышав такое предостережение, Славянов тут же вступился за своего помощника:
— Не расстраивайтесь, Катерина Алексеевна, сегодня можно. Думаю, что мы с ним заслужили это. Такие мероприятия нечасто в нашей жизни происходят. Так что не ругайте мужа. За театр, товарищи!
Председатель выпил, закусил лимоном и, пожав стоявшим с ним рядом руки, а остальным, кто находился подальше, сказав: «До свидания!» — первым вышел из гостеприимного кабинета. За ним дружно потянулись к выходу и остальные.
…Ярко освещенная площадка перед театром встретила Филиппова отнюдь не летней прохладой, но ему было несмотря ни на что тепло и радостно. Придерживая за талию прижавшуюся к нему от холода жену, он предложил — благо, что они жили неподалеку, — пройтись, чтобы немного проветриться, подышать свежим воздухом перед сном, и Катерина охотно согласилась.
И чем дальше они удалялись от театра, тем сильнее Владимир ощущал грусть, что еще один памятный этап в его жизни остался позади. Теперь и реконструкция театра, проведенная впервые за последние десятилетия, тоже станет историей города и области. И то, что и он, Владимир Филиппов, является активным участником ее создания, наполняло его грудь безмерной гордостью.
…Уже перевалило далеко за полночь и чета Филипповых мирно спала, когда в их квартире раздался пронзительный и продолжительный звонок с междугородной телефонной станции. Катерина, проснувшись первой, привычно растолкала мужа, и побыстрее заснула вновь. А Владимир, нехотя встав, снял трубку и, взяв с собой аппарат, перешел в большую комнату, чтобы не беспокоить дочь и жену.