— Да, вы правы. Как поняли?
— Да в коляску не умеешь залазить. Красивая, конечно, а чуть не упала, пока забиралась! Я уж думаю: ну, сейчас подавать руку еще придется. Да ничего и не имею против. Был у меня случай: вез франта одного. Одет — ну чуть ли не с бала или приема какого! Тоже в центре вез, кстати… Он еще пьяный был, друзья усадили. А ему хмель язык так развязал, что я прямо-таки удивился! И адрес он сказал ночлежки. Пришлось через весь город везти. Так он еще и не заплатил, негодник! А мне лошадь надо кормить. Овес-то не дешевеет. Я и так в центре вожу с низкими ценами, а этот Джон… Ну, ты не знаешь, а он держит много повозок. У него-то капитал есть, может ставить цены ниже, чем у таких, как я, чтоб нас выжить. Один тут останется, и будет хозяином… Цены поднимет. Кому хорошо-то? Ему только. У тебя-то деньги есть?
Последняя фраза была неожиданной. Далиле пришлось, словно бедной родственнице, достать все оставшиеся монеты, пересчитать их и понять, что этой суммы не хватает на оплату поездки. Прикинула: если бы она не отдала несколько грошей за газету, которая теперь лежала на коленях под одеялом, то смогла бы сегодня заплатить вознице. Однако, она не жалела. Мальчик имел явно не простую судьбу, и нуждался в этих деньгах не меньше, чем кучер. Не меньше, чем любой другой небогатый житель Империи, не меньше, чем сами ведьмы. Далиле пришлось пообещать, что за нее заплатят когда приедут. Возница покривился, но не стал высаживать девушку. К тому же, коляска сделала еще один поворот и — о чудо — Далила узнала дом Тамленов, разместившийся невдалеке между другими зданиями. Даже в свете дня были узнаваемы и два этажа, и крыша, и дорожка, проглядывающая за частоколом забора.
Когда вышла из тарантаса, то сразу направилась к калитке. Схватилась за прутья, словно заключенная, нашарила незаметный звонок. На спину Далилы падали горячие солнечные лучи, но ей казалось, что это был не свет, а выжидающий взгляд возницы. Под давлением этого взгляда она сильно сжалась, ладонь прилипла к звонку. Вдруг, никого нет дома? Или есть те, кто не нужен?
Желтая блуза промелькнула между кустов. Раздался глухой собачий лай.
— Виктория! Виктория! Открой, пожалуйста! Это Далила!
Виктория, действительно одетая в легкую, полупрозрачную желтую блузу, неожиданно вынырнула сбоку. Секунду она с удивлением всматривалась в ведьму, и Далила уже подумала, что ее не узнали. Однако, одна ошиблась: Виктория просто сильно удивилась. Ее медвежьи глаза, глубоко спрятанные за надбровными дугами, будто высунулись наружу, чтоб удостовериться, что неожиданная гостья не мираж. Она быстро открыла калитку. Далила, несмотря на всю неловкость, поздоровалась и попросила заплатить за нее. Виктория тогда ничего не сказала, не поздоровалась, хотя ее узкие губы и приоткрылись на мгновение, словно она хотела задать вопрос. Наверное, она закрыла его потому, что вопрос был не один, а множество спутанных во рту, цепляющихся за зубы и язык.
Заплатив, Виктория молча отвела ведьму сначала в дом, а затем в свою комнату, закрыла изнутри дверь. Далила удивилась тому, как аскетично было обставлено личное пространство девушки: письменный стол и стул, простая, но широкая кровать, тумба около нее и дверь в гардеробную. Ни ковра, ни картины, ни дивана или кресла. Знаком младшая леди Тамлен показала садиться на кровать, сама она, оперевшись на тумбу, сложив руки под грудью, сверху вниз смотрела на ведьму. Далила некомфортно поерзала на хлопковом покрывале.
— Итак, зачем ты пришла? — наконец произнесла Виктория.
Далила решила сразу начать фамильярно:
— Тора, прости за тот сумбур на входе. Я не знала точного адреса, промахнулась. Спасибо, что выручила меня и заплатила. Я принесла твое платье. Горст рассказал, что оно было твоим. Я одевала для работы, но сейчас постирала и подготовила для тебя. Подумала, что ты, возможно, вновь захочешь его носить.
На ложь ведьмы Виктория протянула руку, а получив коробку поставила ее на тумбу за спину, даже не приоткрыв.
— Зачем ты пришла?
«Да, Виктория, ты действительно дочь своих родителей и сестра своего брата. Ты и правда умна. Наверное, поэтому ты все еще держишься на плаву, видишь черту и не переступаешь ее своими экстравагантными выходками» — подумала Далила. Лицо ее сменилось с наигранно наивного на расслабленное, уставшее. Виктория, видя эту перемену, и сама сменила позу, освободила тело из заточения скрещенных рук.
— Прости, что соврала тебе, — искренне извинилась, — Я очень хотела попасть к вам в дом. Мне нужно увидеть лорда Тамлена, твоего отца. Знаю, что ты недолюбливаешь меня, но прошу тебя, оставь все предрассудки на мой счет и пойди на встречу. Помоги мне с ним встретиться.