Виктория развернулась, шагнула в сторону. Блестящая ткань ее узкой юбки натянулась, блеснула в смазанном тюлем свете. Она остановилась — шагать было по сути не к чему.
— Я так понимаю, что Горст об этом не знает. Ты ему не сказала потому, что он не одобрил бы этой встречи. С чего тогда я должна ее одобрять? Да, я сама вас натравливала тогда, но Горст после этого... провел своего рода воспитательную беседу со мной. Ты мне не нравишься как ведьма, к тому же спугнула мою собаку, которую выгуливала сейчас во дворе. Теперь она убежала куда-то… Однако, ты близка Горсту. Друзья моих друзей — мои друзья. Поэтому я не вижу причины устраивать вам с отцом «полюбовную» встречу. Объясни мне сначала, почему это я должна пустить тебя к отцу.
Виктория просила привести аргументы, доказать, что она не должна вышвыривает сейчас Далилу. Ведьма не желала делиться такими глубокими, сложно формулируемыми мыслями. Она долго думала, как лаконично сказать это, в итоге произнесла:
— Если поговорю с ним, то есть возможность, что это поможет наладить наши отношения с Горстом. Ты ведь хочешь, чтоб так произошло? Даже если наш разговор не кончится ничем хорошим, никто ничего не потеряет, кроме времени. И то, обещаю, что не займу много.
Виктория встряхнула руку с нервно намотанным на палец локоном, убрала волосы. Она полностью развернулась к сидящей на кровати девушке, и сказала только: «Он работает в кабинете. Жди, приведу. Лучше вы разгромите мою комнату, чем другие; тут и ломать-то нечего».
Когда молодая девушка вышла, плотно закрыв дверь, Далила сразу же вскочила с кровати. Она подошла к окну, отодвинула тюль. Внизу, под окном, взошли мясистые листья ландыша. Только ради того, чтобы отвлечь себя перед предстоящей встречей, Далила мысленно нарисовала крючковатую схему, влила в нее немного магии. Белые цветы появились и распустились на глазах. Если сегодня ведьму вышвырнут из этого дома, то пусть прощальным подарком будут эти ландыши.
Щелчок! Далила резко обернулась, отошла от окна. В открывшейся двери появилось сначала плоское лицо Виктории, а затем и рябое, усатое… Лицо лорда Тамлена. Сердце забилось чаще, а шрамы на ключицах и спине зачесались, будто именно этот человек нанес их. «Удивительно» — вдруг подумала Далила — «Я не боялась его так в прошлый раз. Тогда я была под личиной человека, сейчас же точно намерена вскрыть и ее, и прошлый обман. Если бы Горст был рядом, как тогда! Нет» — одергивает сама себя — «Его бы никогда не было рядом в этой ситуации, ведь он не одобрил бы мои действия. Но это должно произойти. Между мной и им. Не важно теперь, какой исход будет от нашей беседы. Я сама для себя стану героем, преодолевшим самый высокий страх. Я перестану быть далилой».
Тем временем, Адер Рики Тамлен уже стоял перед девушкой, заложив руки за спину и вопросительно оглядываясь на дочь. Он повернулся к рыжей девушке, прокашлялся, начал первым:
— Добрый день, мисс… Далила. Рад нашей встречи, хоть вы и не предупредили о визите. Если бы вы назначили встречу заранее, у нас было бы больше времени поговорить. Сейчас же я занят, но готов уделить вам несколько минут. Что вас привело ко мне?
Как непривычно было слышать этот глубокий, мужской голос! Адер Тамлен был ростом с Далилу, но она чувствовала себя намного ниже. Ведьма мельком заметила, как фигура Виктории прислонилась к стене в дальнем углу. Она стала невидимой зрительницей, однако рыжая девушка совсем не возражала чтоб кто-то из Тамленов присутствовал. Она понимала любопытство Виктории.
— Мне нужно лишь кое-что спросить у вас. Вы были главнокомандующим Святой Инквизиции двадцать лет назад. Вы добровольно согласились на эту должность, и думаю, у вас были причины. Война есть война, она жестока. Однако, уничтожение всего мужского пола и обречение целого магического вида существ на вымирание — это уже не просто война, — Далила заметила перемену на лице мужчины, он повернул голову, ищя дочь, — Погодите, сейчас поймете к чему веду. Так вот, это уже не война, для такого действия нужны совершенно другие идеи. Идеи ненависти, собственного превосходства… А за тем завтраком вы сказали, что вовсе не ненавидите ведьм, наоборот, вам их жаль. Это противоречит моей логике. Поэтому скажите раз и навсегда, — девушка глубоко вдохнула, так, что ребра чуть не заболели, — Что вы на самом деле думаете о ведьмах? Будьте честным, ведь я — одна из них. Мое имя Далила Витте, член Семьи Витте.
Лицо лорда Тамлена, до этого особо ничего не выражавшее и не двигающееся, теперь окончательно застыло. Его плечи напряглись, зачерствели. Светлые ресницы полностью открыли темные глаза. Что они выражали? Испуг? Удивление? Далиле было сложно понять, но она хватала каждую морщинку на уже немолодом лице словно рыба воздух. Из идеальной мужской прически выпало несколько волосков.