Впрочем, намного сильнее Далила тогда боялась за себя. У нее, как у ведьмы, не было перкарты — основного удостоверения личности каждого гражданина Империи -, вместо нее было специальное удостоверение, которое никак нельзя было показывать пограничнику. Настоящая личность Далилы привлекла бы слишком много внимания, а слухи о том, что в княжество приехала ведьма, распространились бы чрезвычайно быстро. Нельзя было спугнуть ни лорда Фрода, ни других важных политических персон, прибывших на съезд. В том числе они будут обсуждать Таврикию, желающую присоединиться к Империи, которая в свою очередь имеет слишком много грехов перед мировым сообществом. ССП не любил ни Империю как западного политического противника, ни ее проступки, за которые можно и хотелось бы зацепиться. В первую очередь это ведьминский вопрос. Политическая обстановка и так накалена достаточно, не стоит вносить в ее эпицентр лишних ведьм.
Тогда Горст умелой ложью надавил на то, что компания приехала как дипломатическая делегация, секреты которой, в том числе перкарта «леди», не должны уходить третьим лицам. Позевывая, виновница «торжества» в это время стояла рядом, и с восхищением слушала как Горст обматывал вокруг шеи придирчивого пограничника тугую веревку лжи. Это завораживало, но вместе с тем вызвало отторжение. Она не знала, хочет ли уметь лгать так же искусно как Горст.
Впрочем, больше эти мысли не беспокоили девушку. Проносились виды чужой столицы, рядом Марик продолжал увлеченно рассказывать о своих приключениях. Кучер время от времени оборачивался на пассажиров, видимо, он тоже удивлялся опыту Ойшера и хотел запомнить его лицо как можно лучше, чтобы потом донести милиции. Далила в ответ на предположительные намерения возницы только улыбалась.
— Ты не передумала? Всю гостиницу выкупили для дипломатов, думаю, еще можно попробовать найти тебе там свободный номер. Жили бы все рядом, так удобнее, — обратился своим высоким голосом Марик, немного поворачивая голову. Корпус развернуть было невозможно — троица сидела тесно прижавшись друг к другу. Развивающиеся волосы мага спутывались с собранными кудрями ведьмы, били по ее плечу, открытой шее.
— Не передумала. Удобство сомнительное. С вами рядом быть это хорошо, а вот со всей остальной сворой уже не очень хочется. Не зря же я заказывала в общину газету с диннийской рекламой. Наверное, круглые были глаза у интенданта, когда в обычном списке продуктов, одежды и бытовых вещей, которые нужно привезти с «большой земли», был мой заказ!
Вскоре кучер остановил у четырехэтажного узкого здания. Гостиница выделялась множеством пестрых вывесок, и ее можно было бы перепутать с магазином, если бы не языковое разнообразие надписей на этих самых вывесках. Далила спрыгнула на тротуар, не отрывая взгляда от фасада, а следом за ней из повозки резво выпрыгнул Марик, но не для того, чтобы помочь ведьме занести вещи.
— Горст, ты помоги пока Далиле, а я сбегаю, поздороваюсь… Свояк тут недалеко в кафе работал, я быстро, честно!
Горст лишь удивленно-скептически выгнул бровь, но Ойшер воспринял это как разрешение. Он быстро убежал, не дождавшись никаких слов, лишь отсалютовав на прощание. «Если для Марика молчание — знак согласия, то он считает, что Горст очень много ему позволяет» — подумала девушка, — «Только бы его после всех этих встреч ничего не тревожило, никакие плохие воспоминания. Он же на родине оказался. Тяжело ему, наверное, когда везде «свояки», знакомые здания и улицы. Может, и зря я отказалась в их гостинице жить…»
Лорд вышел, дал несколько монет кучеру за ожидание, вытащил багаж девушки. На удивление, именно ее вещи составляли большую часть поклажи. Мужчины, в отличие от Далилы, везли только по небольшой сумке, да портфель с документами. Они были явно расчетливее запасливой ведьмы. Впрочем, они и путешествовали больше, знали, что действительно пригодится.
Получить ключ для номера оказалось немного сложным испытанием для Далилы. Администратор поставила ее в тупик вопросами о том, заезжает ли она вместе с молодым человеком и нужна ли им двухместная кровать. Девушка, сильно стушевавшись, все же смогла объяснить, что она заезжает одна, и что хочет именно номер из газетной рекламы. Более всего в этой ситуации ее смущало молчание Горста. Он стоял совсем рядом, держа багаж ведьмы, но при этом не шелохнулся, не сказал ни слова, не выручил никаким взглядом. Он был совсем как камень. Эта отстраненность казалась особенно странной после того, как мужчина доверил ведьме большой секрет, который был особенно большим, так как принадлежал не только ему, но и более вескому кругу лиц.