— Хватит, — равнодушно сказал Тамлен.
Незнакомая дама разлила вино в три бокала - так, что оно едва ли не выплескивалось - один протянула Тамлену, другой Далиле. Ведьма инстинктивно взяла бокал. Пальцы двух дам соприкоснулись. Гром и молния! Вспышка боли, которая прошлась по всему позвоночнику. Она втиралась в позвонки, стремительно поднимаясь выше, к мозгу. Однако ничего не успело произойти. Один лишь миг и все сразу оборвалось, и не ясно, что это было — видение, сон?
— Блок, — произнесла дама мелодичным голосом, убирая руку, — Так не врал? Действительно засекречено?
— Конечно, — все также невозмутимо ответил Тамлен, — Далила, раз уж представилась так, наш приглашенный консультант, и конечно я поставил блок на вмешательство в ее сознание. А документы я сдам в архив.
Далила прекрасно понимала, что он врёт. Конечно, чтобы поставить блок нужно время, специальная обстановка. Но даже это все пусто — внутренний эфир ведьмы сопротивлялся бы внешнему. Охрана воспоминаний от чужих загребущих рук — дело не обычное и сложное в исполнении. Частицы эфира, принадлежащие тому, кто накладывает заклятие, должны как бы охватить всю нервную систему, создать плотную паутину, панцырь. Только работает это все лишь для людей. Чужой эфир никак не хочет стыковаться к собственному внутреннему. Блок для магических существ, в том числе и ведьм, могут поставить только представители этой же расы, немного дорабатывая схему и заставляя полюса внутренних и внешних частиц скрепиться. Воспоминания Далилы охранял такой специальный ведьминский блок, который зачем-то поставила госпожа Монстери год назад. Но ведь Тамлен не мог знать этого. Рискует, блефуя до последнего, или просто забыл, не обратил внимания на все нюансы?
Ведьме было неудобно сидеть за одним столом с незнакомцами, и она спросила:
— Я назвала свое имя. А вы? Если, конечно, это возможно.
— Возможно, но мы же тоже засекречены, — ответил мужчина, приглаживая свои бакенбарды, — Зовите меня… Ну, пусть в честь императора — Ярвудом Вторым.
— Бека.
Дама в роскошном платье оставалась лаконична. Она начала залпом пить бокал, зажмурившись, но не смогла осушить его сразу, закашлялась в хрипе. Если при первом появлением Беки ведьма испытывала восхищение, то теперь ей стало противно и от пьющей дамы, и от играющего с ней «Ярвуда Второго» и от того, что она так и не успела поесть в хорошей компании, поговорить с Тамленом как надо.
— Тут есть балкончик? Я выйду подышать.
Далила тяжело встала из-за стола, стараясь не задеть слишком близко сидящего Ярвуда, остановила жестом Тамлена, собирающегося подняться и помочь ей с плащом, и, спросив у официанта направление, вышла.
Только она прикрыла узенькую дверь, ведущую на довольно просторный балкон, ее тут же распахнула Бека. Далила вдруг подумала, что такой даме в возрасте совсем не подходит это девчачье имя.
Бека оперлась на балюстраду, сказала:
— Мне тоже нужно провериться. Да и мужчин иногда нужно оставлять наедине, как считаешь?
Далила никак не считала, поэтому промолчала. Ей совсем не нравилось, что Бека мешала одиночеству. Пьяное дыхание было непривычно ведьме. Она продолжала отвлекать от стоящих размышлений:
— Когда мы с Ярвудом увидели вас, то подумали: «Тамлен, и с девушкой!». Так хотелось верить… Он же обычно с Ойшером работает, без всяких консультантов, хоть в ресторацию эту ходят только работники СВНЕБа — Бекка запнулась, потеряла мысль, — К чему это я? Чтож, не важно.
— Действительно не важно, — скрипя зубами выдавила Далила. Бека все больше и больше раздражала ее.
— Неужто ты думаешь, что я пьяница? Боже, милая! - Бека кричала слишком громко для трезвого человека, адекватно оценивающего ситуацию, - Выкинь эти мысли из головы. Смешно — тоже самое говорю Тамлену с того момента, как он пришел и я попала в его прямое подчинение. Но он молод и глуп, как и ты. Пойми, птенчик, на нашей работе по другому невозможно, должность вынуждает. Или ты обиделась на то, что я пыталась проникнуть в твою память? Просто хотела знать правду, ничего личного.
— Тоже скажете, что профессиональная деформация? Что должность вынуждает?
Бека широко улыбнулась, показывая крупные зубы. Далила невольно вгляделась в ее профиль, подмечая завитые, но светлые и от того незаметные ресницы, яркую помаду, размазавшуюся в уголке, элегантные морщинки. Далила невольно начала сравнивать ее со старшими ведьмами. Их когда-то красивые, симметричные лица, теперь отражали лишь глубокую тревогу и вечную злую грусть, которая навсегда осталась со времен Инквизиции. В расслабленном лице Беки она видела лишь пустоту.