— Марик стихийник, как ты знаешь. Он вроде и человек, а вроде и не совсем. Благословленный четырьмя силами — так о них говорят. Слышала когда-нибудь? — девушка покачала головой. Ее кудри были совсем яркими в свете пламени. Зашевелившись, заблестев, они стали вторым светильником, пусть и на секунду — Не важно, все-равно эта фраза больше ходит у диннийцев. Ойшер вырос именно там, в Диннийском княжестве, на западе, ближе к границам Империи. У него сложная жизнь была, Далила. Много Марик пережил. И трущобы, и высшее общество, и изврат, и невинную пристойность. Иногда мне кажется, что он мудрее всех нас… Правда, лишь в некоторых аспектах. Но я отвлекаюсь: рассказывать о прошлом Ойшера долго и бесчестно по отношению к другу. Суть в том, что его хотело использовать диннийское правительство в своих целях… — Верхняя полная губа зашевелилась беззвучно, мелко, и только подобрав нужный звук, выпустила его, — Ноэль попросил защиту у Империи. Взамен она поставила условия — или армия, или СВНЕБ. Не тот отдел, где мы с тобой. Другой… О нем не принято говорить, не буду и я. Тогда служба моя только началась, вся эта ситуация происходила на глазах. Я задействовал семейные связи с влиянием фамилии, и — чудо для Марика — он попал в наш отдел, под мою власть и защиту. Человек он, вроде, не сильно волнуемый честью, но захваченный чувством долга. Долга перед миром. Он много всякого делал, Далила. Мы никогда не узнаем и половины. Но он хочет это исправить. Всю жизнь он был под чьим-то влиянием. Кто-то или что-то всегда держало над ним палку. Свобода наступила только год назад, когда я забрал его к нам. Он благодарен. И мне, и судьбе за второй шанс. Вот, благодарит теперь за него. Расплачивается как может, — он вздохнул, повел плечами, и завершил, совсем тихим шепотом, — Ну, как есть.
Далила молчала. Ей нужно было что-то сказать, кивнуть, показать, в общем, что она благодарна за довольно личный ответ. Но вместо этого она продолжала цепляться за обычные, вроде бы ничего не значащие слова. Не значащие для лорда. Она боялась, что потом, при свете дня, побоится поднять эту тему. Тему, крайне важную и все ещё стоявшую барьером.
— Вы задействовали влияние вашей фамилии, фамилии рода Тамленов. Конечно, я понимаю, она много значит в светском обществе. Ведь ваш отец, Адер Рики Тамлен, был одним из главнокомандующих Инквизиции.
Звонок закричал вместо Далилы. Он был громким, близким, острым, как острыми были упершиеся, бликующие глаза Тамлена. Ни один из спрятавшихся не пошевелился, только огонь в мужской ладони опасно затанцевал. Но только на мгновение. Лорд открыл было рот, губы его, готовые сказать что-то, дрогнули. Однако шум от пронесшегося топота женских ног на лестнице остановил его. Никто не прерывал мучительного зрительного контакта. Когда все утихло, он сказал, весомо:
— Честь важнее крови.
Далила не понимала этих слов, не понимала, что они должны значить. Он продолжил, поясняя:
— Я — не отец. Мы разные, разные настолько, что в наших ссорах замешаны все члены семьи, даже Виктория. Прости. Я прошу прощения от его имени.
Слезы готовы были сорваться с рыжих ресниц. В носу свербило, веки щипало. Девушка отвернулась к темному углу чтоб Тамлен не видел ее покрасневшего лица. Он был последним человеком, перед кем хотелось показывать слабость.
— Не говорил, да ты сама узнала. Я надеялся, что тебя это не смутит. Ошибался. Не отворачивайся только, посмотри на меня, — сказал он нежно, но тут же сам себя поправил, — Хотя нет, это твое право обижаться и отворачиваться. Но честь важнее крови. Я отношусь и к тебе, и ко всей общине не как отец. Совсем не так. Конечно, была предвзятость, может она и есть сейчас к общине, однако это скорее из-за дела. Пожалуйста, поверь, — девушка теперь почти не видела его лица. Послышался невнятный гортанный звук, — Я никогда не делал тебе зла. Старался не говорить ничего, что могло случайно обидеть или оттолкнуть. Все добрые чувства исключено искренни. Ну же… — он вытянул свободную ладонь, взял в нее женские пальцы, пытаясь привлечь к своим словам внимание, — Давай на «ты». Давно бы уже стоило.
И ведьма делает над собой усилие, заставляет набухший ком в горле говорить со скрипом:
— Хорошо.
А он сразу слышит эту несостоятельность в голосе, спрашивает:
— Плачешь? Я обидел тебя?
— Забудьте. Просто слабые нервы, вы же знаете…
Она выходит из чулана раньше, чем Тамлен успевает что либо сказать. Дверь за ней скрипит, тихий шаг следует рядом. Девушка ведёт к нужной стене, не говоря более ничего, а маг ступает следом. Далила невольно отмечает, что у него широкий шаг. Ей легко, удобно идти с таким спутником.