Отстроенная после обрушения стена видна издалека — она из более светлых, мелких камней. Оба замирают подле нее.
— Внизу действительно есть продолжение стены.
— Глубокое?
Лорд неопределенно мотает головой:
— Не очень. Или… Да, не очень глубокое. Прости, я плохо вижу.
Он подошёл совсем вплотную, начал ощупывать камень. Адептка смотрела по сторонам, боясь, что кто-то выйдет из-за поворота и заметит пару. Она заглядывала в себя, как советовала книга, найденная в недрах библиотеки, но ведьминское чутье молчало и не шевелилось. Это предавало уверенности, снимало напряжение, расковывало.
— Не могу ничего сказать про состояние стены, но есть явное излучение. Попробуй сама посмотреть. Видишь?
Далила полуприкрыла веки, они начали судорожно и мелко подрагивать. Тусклый зелено-фиолетовый мир действительно освещало что-то у основания стены. Ноги сами шагнули прочь от места излучения.
— Но почему никто не видел этого раньше?
— Возможно, оно и появилось не так давно. К примеру, около двух недель назад, как-раз тогда, когда проклятый нож появился в наших руках. И все же я только убеждаюсь, что мы идем по верному следу, — Тамлен окончательно отошёл от каменной кладки, развернулся к девушке, — Ты говоришь, что вход в подвал по записям. Где они хранятся? Я к тому, сможешь ли достать их? Или лучше будет послать моего человека?
Далила поколебалась. Забегала глазами, в итоге остановив их на лице Тамлена.
— Записи ведет кастелянша. Чтоб их посмотреть нужно указание глав Первых Семей. Ни госпожа Монстери, ни другие главы разрешение мне или, что уж тут скрывать,СВНЕБу не дадут. Кажется, натянутость ваших отношений с госпожой Монстери очевидна. В общем, по одиночке мы не справимся. Может, я смогу отвлечь канцеляншу, а ваш человек посмотрит журнал…
Тамлен сразу ответил, из вежливости едва дождавшись когда девушка окончит фразу. По всему его меняющемуся лицу Далила поняла, что лорд схватил мысль еще когда она проговаривалась.
— Да, это будет хорошо. Назначим точное время. Я пошлю хорошего шпиона, он сможет незаметно проникнуть. Думаю, это будет несложно - даже мы смогли.
Двое недолго постояли еще, обговаривая детали предстоящего. Далила, впрочем, лишь слушала, запоминала и кивала. В какой-то момент стало очевидным, что все слова, которые нужно было сказать, уже сказаны. Пришло время прощаться. Оба молчали, ожидая, что кто-то первым поднимет новую тему. Адептке не хотелось расставаться. Она понимала, что это необходимо, что все кончается рано или поздно, что должна кончиться и их беседа, но она также осознавала то, как сильно не хочется говорить «до свидания».
Внезапно тяжелые руки легли на лопатки, сжали оковами, но такими текучими, подстраивающимися под широкие плечи девушки. Поднялся испуг, но лишь на момент, и на контрасте с этим испугом теплые чувства к лорду и его объятия были ещё ярче. Хотя момент не продлился долго. Человек и ведьма отделились друг от друга, но тела их оставались все ещё близкими, как кажется ведьме, даже слишком. Теперь Далиле было ещё явственней видны мелкие морщинки на лбу и около рта, щетина на подбородке…
И когда ведьма уже было вдохнула, когда она уже была готова сказать прощальные слова, Тамлен склонился стремительно. Его выпирающие надбровные дуги, его нос, скулы и прочие черты горячим, неровным камнем коснулись женского лица. Только сухие губы хорошо и мягко легли в уголок рта.
Что-то в груди Далилы — не то сердце, не то солнечное сплетение — сжалось сильно и больно. Маг отстранился плавно, словно пружина. Девушка же не шевелилась: ей казалось, что она останется неподвижной на вечно, заледенеет в будущую зиму и останется тут, в коридоре Академии, навсегда. Но все же она произнесла:
— Вы забыли тогда плащ. Погодите, я принесу.
К чему были эти внезапные слова? Не к жару в груди, который хотелось вытащить из себя, выбросить на пол; выкинуть тело на холодную улицу.
Мужская рука было тянется к чужому плечу, но плетью падает.
— Вижу, это было лишним. Если ты пожелаешь, я больше никогда не вспомню об этом.
— Нет. Плащ…
И девушка снова порывается уйти. Теперь все же Тамлен берет ее за плечо. Распущенные рыжие кудри струятся по лицу, закрывают безопасной шторкой от чужого взгляда. Ведьма не хочет привычным жестом заправить их за уши, не хочет смотреть на Горста. Она и так чувствует этот излишне пытливый взгляд.
— Оставь, это все не важно, — он тяжело вздыхает, — Мне жаль, что так получилось. Конечно… — фраза остаётся неоконченной. Только вырывается ещё один вздох, отраженный эхом, — Я понял. Увидимся на балу.