— Нет, я много чего приобрела. Даже наше с вами знакомство… Мне ведь тоже за вас страшно, — она горько усмехается и добавляет, — Даже моему ведьменскому чутью за вас страшно.
Клавиша оборванно звучит нижней нотой. Лорд вновь встает, оборачивается.
— Я себя самого, порой, боюсь. Боюсь потому, что делаю то, что совершенно не нужно с точки зрения здравого смысла. Например… — он разводит руками, ловя губами воздух, но не силясь выпустить его из себя, преобразуя в понятные слова. Наверное потому, что нет понятных мыслей в голове, — Например, все это. Давай, я лучше принесу чай.
Ведьма не возражает. Она, кажется, не возразит на любое предложение Горста точно так же, как он не стал отказывать в необычном предложении проводить его. И пусть это все лишнее с точки зрения того самого здравого смысла, сейчас девушка не прислушивается к нему. Ей хорошо в компании лорда после этого тяжелого дня, когда они успели и потанцевать, и исследовать подземелья, и покататься по городу, что, в конце концов, девушка устала. Даже не столько физически, сколько морально. Раньше адептка могла не спать несколько дней подряд, но теперь, когда Горст Тамлен вышел, когда на мягкой софе так приятно, а в гостиной тихо, веки смежаются.
Тикают часы.
Далила засыпает.
Глава 11
Бурный ручей не мямлит, как обычно. Он говорит четко и громко. Сминает все препятствия.
Яд прожег пальцы и, не чувствуя сильного сопротивления кровяного эфира, стал действовать по своей природе, начал уничтожать клетки одну за другой.
Далила ощущала этот яд. Даже не так. Она понимала этот яд
Теперь знала его так, как не знала и саму себя. Природу яда, суть, то, как он медленно-медленно идет по фалангам, стремится к запястью, в вену.
Ведьма знала его состав, хоть никогда и не смогла бы назвать все эти сложные химикаты. Она понимала принцип действия, она буквально своей плотью чувствовала то, как медленно, клетка за клеткой, разрушается ее тело.
Равнодушное сознание, кажется, засыпает от слабости, от действия яда, от нехватки внутреннего эфира. Тело тяжёлое. Оно падает все сильнее и сильнее вниз, прижимается к полу мастерской.
Тело так сильно вжимается в пол, что грудная клетка с безболезненным хрустом ломается. Вся девушка превращается в расплющенную под собственным весом лепешку. Только нос, на удивление, все ещё держится. Глаза, вперенные в доски, все приближаются и приближаются к нему. И вдруг пол сменятся мягкой софой.
Далила просыпается в ночи. В панике дергается левое веко.
Темно за окном. Кажется, только-только занималась зарница. Девушка осторожно приподнимается на диване, ставит локоть, который тут же тонет и из-за этого неудобно перекрашивается все тело. Девушка держит какое-то тяжёлое и жесткое покрывало, очевидно, накинутое посторонним, и, щурясь, всматривается в глубину красной гостиной. Блестит одинокий рояль.
Воспитания о сне не ускользает, как обычно это происходит. Потому что это не бред сознания, не выдуманные им картинки, а настоящий, не такое уж и далёкий факт случившегося. Из-за всех недавних событий, идущих прямо за нападением в диннийской мастерской, девушка совсем забыла о том странном чувстве, когда яд с отравленной бумаги так настойчиво проникал в ее плоть. Смутная утренняя идея уже возникла, но еще не озвучивала себя.
Далила встала. Босые ноги щекотал колкий ворс ковра. Она чувствовала себя разбитой в помятом платье, в не смытом макияже, в этих украшениях, камнем приросших к ключице.
Ручка поддается, открывается с громким щелчком. Девушка, держа в руках изумрудные туфли, осторожно выходит в лунное озеро. Собственное тело отбрасывает слишком плотную, непроглядную тень. Трогается наугад, поднимается по деревянной, но совсем не скрипящей в тишине лестнице.
Тут, на втором этаже, явно располагались жилые комнаты: одинаковые нейтрально-коричневые двери росли у стен словно идеально высаженная аллея. Где-то тут была и спальня Горста.
Далила кладет руку на первую дверь, но только она касается холодной ручки, как ведьминское чутье бьёт током, заставляет немедленно отойти. Предчувствие сохраняется, оно ведёт девушку прямо, не давая более оглядываться на другие проходы.
Обработанное дерево сменяется холодной плиткой ванной комнаты. Ванная — то, что она искала. Наконец можно распустить волосы, смыть макияж, умыться холодной водой, окунуть в нее руки прямо по локоть. Тут почти полностью темно, но ведьме не нужен свет, она ориентируется прекрасно, словно полярная сова, руки ее двигаются уверенно под невесомым влиянием внутреннего чутья.