Леди искренне улыбнулась:
— Прекрасное занятие для девушки.
— Особенно я интерисуюсь ведьминскими танцами. К сожалению, они совсем затерялись в нашей истории. Лорд Тамлен, как уже заметила Виктория, вы возглавляли Инквизицию. Может, вы сможете мне что-то подсказать?
Виктория прыснула, приложила ладонь ко рту, сдерживая смех и еду. Конфликт уже шел без ее вмешательства. Оно, на самом деле, было и не нужно. Ведьма сама знала чего хотела.
Рябое лицо поднимается. Отстранённость меняется на другой оттенок, смешивается со злостью.
— Вы, юная леди, не ознакомлены с правилами этого дома. Тут не принято говорить о ведьмах. Если хотите что-то о них узнать, то лучше обратиться в общину непосредственно.
Он вдруг взял салфетку, вытер испачканный ворс усов, хотел было подняться, но замер на секунду после слов Виктории:
— Куда же ты бежишь от слова "ведьмы" как от холеры?! А если бы за одним столом с тобой сидела какая-нибудь ведьма, ты бы так же себя повел? Прости, но я не понимаю этого избегания. Да ты терпеть их не можешь настолько, что даже запрещаешь упоминать их!
Девушка говорила с возмущением, с обидой, так, словно она сама была рыжей своевольной ведьмой. Ладонь Горста юркает под толстую белую скатерть, вначале осторожно, словно бездомная собака дотрагивается, затем ладонь полностью соприкасается с пальцами, сжимает девичью руку в своей. Далиле очень непривычно от этого прикосновения, на нее будто резко действует заклятие переноса, но ведьма не сопротивляется.
Адер Рики Тамлен, почему-то, совершенно не разозлился на эти дерзкие слова дочери, не хлопнул кулаком по столу. Далила было подумала, что спокойствие его напускное из-за гостей, но потом взгляд, отягощенный мешками под глазами, темными мелкими пятнами, испещрившими лицо, слишком резкими тенями под скулами, поднимается. В нем некое глубокое чувство, не смеющее вырваться из бездонной темноты глаз.
Вместо отца возмущается леди Тамлен. Ее красивое лицо сильно портит возмущение и короткое замечание:
— Виктория!
— Я их не ненавижу. Мне очень их жаль. Я должен идти. Продолжайте завтрак.
Только теперь он распрямляется, но какая-то сутулость сохраняется под жилетом. Она въелась в лопатки словно проклятие. Уходит. Леди Тамлен почему-то стыдливо опустила глаза в тарелку. Она прокашлялась неловко. Казалось, сейчас наступило самое время для светской беседы, но все молчат. Пальцы с лёгкой, приятной болью сжаты.
***
Марик садится в барское кресло так фривольно, как если бы он сам был уставшим хозяином этого дома. Далиле вдруг захотелось научиться рисовать, чтоб взять в руку кусочек угля, вывести грубыми черными мазками столь расслабленную внешне и напряжённую внутри позу. Она нерешительно устроилась на уже знакомый старомодный диван, упёрлась локтями в колени. Сосредоточенно глянула на Горста, устанавливающего полог тишины в своей комнате. Он заложил руки за спину и, едва ли сгибая ноги, медленно прошёлся к окну.
— Расскажи все ещё раз для Далилы и меня.
На эти слова Марик вновь сменил свое положение: поставил локти на брюки совсем как девушка, поднял сжатые кисти к подбородку. Далила выпрямилась, неловко, скрестила руки на груди.
— Колечко сборное. Состоит из двух частей — самого золотого кольца с оправой и брильянтового камешка. Обе части зачарованы, за счёт своей драгоценности вмещают большое количество магии, но активируются только если соединяются. Код схемы уже расшифровали — на нем заклятие, защищающее носителя кольца. В общем, обычный красивый амулет, какой носят все знатные особы. Разве что, у этого богатая история, — Далила перевела взгляд на каменную спину Горста, затем вернула его в подвижное лицо Марика. Он искусно жанглировал словами, мимикой и своей интонацией, — Его ещё два столетия назад Империя подарила Диннийскому княжеству, за двадцать лет до того, как Таврикия отделилась от Империи и стала независимым княжеством. Ну, в знак дружбы, — повел он рукой так, словно взмахивал хрустальным тяжёлым стаканом с чем-то крепкоалкогольным на дне, — Затем Таврикия отделилась и ещё через тринадцать лет ее присоединило к себе Диннийское княжество. Конечно, немного кровопролитным путем. Таврикия во время сражений украла у диннийцев кольцо, а затем передала его в качестве благодарности Империи за помощь, которую она украдкой, как могла в сложившейся ситуации, будучи между двух дружеских огней, оказывала для все ещё братьев своих меньших. На северо-востоке Таврикии горы, которые всегда служили естественной границей и защитой Империи от диннийцев. Империя, конечно, хотела вернуть эти земли. Было два варианта: или сейчас, то-есть тогда, во время войны между Диннийским княжеством и Таврикией, сразу присоединить посленуюю к себе; или хотя бы отбить независимость Таврикии чтоб захватить ее самим позже. Не получилось… По многим причинам не получилось, и сейчас это не важно. Таврикия вошла в состав Диннийского княжества. Кольцо вернулось к тем, кто его изначально и создал. В Империи его разделили, деактивировав, стали хранить. А теперь… Вот оно, теперь-то, где.