— Вы за ним? За ним пришли? Нет здесь Касьяна. Нет и не будет. Уходите.
Она хотела закрыть дверь, надавить на нее всем весом, чтобы сдвинуть, но тут Марик положил свою руку на косяк, останавливая и отвечая властно:
— Ничего страшного, подождем — без Касьяна нам путь назад закрыт. Войти-то можно, хозяйка?
И, не дожидаясь положительного ответа, которого никто не собирался давать, притворившийся кем-то другим маг зашёл внутрь, переступая порог. Девушка, осматриваясь, вошла за ним.
В доме было жарко как в пекле — то горела традиционная белая печь в углу. Далила сразу же скинула плащ с сумкой на лавку, закатала рукава рубахи, откинула назад прилипшие, вьющиеся пряди. В избе было просторно: печь, огромный стол и всякая кухонная утварь, под окошком за маленьким, будто детским столом, было брошено шитье. Была и дверь в другие комнаты, закрытая, как и вставшая посреди своего дома хозяйка. Женщина поплотнее закуталась грязными руками в платок. Она что-то готовила до нагрянувших СВНЕБовцев, и готовила много, в общем, кого-то ждала. Кому она по ошибке кинулась с такой радостью открывать дверь? Какому-то Касьяну?
Как понять, что открывшая хозяйка — та самая ведьма? Посмотришь — обычный человек. И ведь правда, как оденешь, таким и будешь. «Ведьмы и люди ведь совсем-совсем одинаковые…» — вдруг понимает Далила.
Марик тем временем сел напротив горячего, глиняного горшка. Он развернулся спиной к столу, нахально откинулся, положив на него локти.
— Что же Касьян так противится? Ты-то понятно, за суженого своего…
— Он мне не суженный! — ахнула женщина возмущённо, но и почему-то не громко, будто растерянно. Она покраснела, схватила тяжёлую, бархатную накидку, расшитую мелким, сплошным узором, горящую золотом и малахитовой зеленью, закуталась в нее, не продевая рук в рукава. Такая дорогая вещь странно смотрелась в сельском быте. Впрочем, весь дом был слишком справным и большим для вечно дотационной, умирающей деревни.
— Ну-ну, — насмешливо ответил Марик. Своими случайными фразами он постепенно вытаскивал нужные слова, помогающие разобраться в ситуации, — Мы же его не на совсем забираем. Вернётся ещё, чего же скрываться. Подумаешь, четыре года.
Женщина ответила своим необычным голосом, похожим на булькающую, шипящую запись пластинки. Казалось, что внутри горла у нее стояла маленькая медная труба граммофона.
— Это для вас четыре года. А мне… Вся жизнь.
Черноволосая хозяйка оборвала нежный, защищающий жест плавной руки. Этот жест показался Далиле совсем непривычным и выделяющимся, поэтому привлек ее внимание. И тут Далила наконец заметила — женщина была беременна. Уже довольно внушительный живот был скрыт юбками, платком, теперь еще и толстой накидкой. Было видно, что она хотела спрятаться в своем коконе. Спрятать растущего в ней ребенка.
— Что, ребенок, поди, тоже Касьяна? — продолжает спрашивать Марик, тоже заметивший беременность.
— Не ваше дело, — женщина деловито откидывает косу, — Уходите, нет его тут.
— Да ты, поди, не зря же все готовила. Угости, хозяйка. Никого не будет же, ты говоришь, не жалко, значится.
Бледная, слишком бледная для обычной крестьянки, она упирает руку в бок. Задирает угрожающе подбородок.
— В этой избе живёт моя старшая дочь и соседка, которая в соседней комнате. Если вы не уйдете сейчас, я прогоню ухватом. Не думай, что женщина слабая, в итоге тебя-то с порога взашей прогонят, — она впервые обернулась к девушке, — Ну, скажи ему!
Далила не успела ничего ответить или сделать. Дверь широко открылась. Пронеся над порогом широкий шаг, вошёл, сняв шапку, молодой мужчина едва ли старше Горста. Под его шерстяным, распахнутым пиджаком с щегольски отворотом была обычная крестьянская рубаха, подпоясанная кушаком. Подошва его ботинок заставила скрипеть доски вместе с голосом:
— Здравствуй, Ана.
Женщина вздрогнула, будто испугалась, выпучила выразительно глаза, и Марик ответил вместо нее:
— Здравствуй, Касьян. Ну что, служба зовет!
Ойшер не прогадал — кажется, вошедший действительно был уклоняющимся от армии Касьяном. Конечно, нужно было разведать обстановку чтоб не ошибиться и не навести лишнего шуму, но не слишком ли далеко зашло все это представление? Однако Далила доверяла Марику: за свою жизнь ему приходилось много играть. Это настоящий, профессиональный шпион, который знает, как делать работу.
Вошедший почесал длинную, рыжеватую щетину. Оценил обстановку, и, кажется, вдруг быстро смирился. Попросил, спокойно: