— Оставьте нас, пожалуйста с Аной. Ненадолго.
Беременная женщина сильно растерялась. Она, пребывая мыслями где-то совсем далеко, открыла СВНЕБовцам дверь, ведущую в другую комнату, при этом глядя только на Касьяна. Марик не преминул зайти, ведьма, оглядываясь на молчащую пару зашла за ним. В последний момент она увидела, как ласково смотрит на черноволосую Касьян и как у той краснеет нос, к глазам подступают слезы.
Дверь захлопывается, отрезая от трогательной картины. Приглушённо, будто из-под воды слышны голоса по ту сторону, но девушка уже не прислушивается. Пусть прощаются.
— Подайте воды, добрые люди. Там тепло, да?
Далила пугается от внезапного хриплого голоса, вздрагивает и ищет глазами того мертвеца, что сказал это. Марик, при всей его чуткости тоже не заметил ту самую хрипящую соседку, о которой говорила хозяйка. Она лежала на лавке в углу, укрытая множеством пуховых одеял, так что только глаза выглядывали. К этим измученным глазам под высоким лбом Далила и подошла. Она безмолвно приподняла горячую, взмокшую голову, помогла выпить из стоящего рядом стакана. Женщина со вздохом опустилась на подушку. Далила потрогала ее морщинистый лоб, послушала тяжелое дыхание и вынудила достать из горы одеял трясущуюся руку, чтоб посчитать биение сердца. Женщину знобило. Она сказала, постукивая зубами:
— Не волнуйся, — «с» со свистом вышло из ее плохо контролируемых, сухих губ, — Я стеклодув, это подорвало здоровье. Оно всегда усиливается к вечеру… Меня лечит Ана. Да, она хороший лекарь…
Далила не стала больше притворяться. Она поняла, что больная женщина скажет правду.
— В этом доме живет ведьма. Кто она? Вы? Ана? Она дает вам ведьминские лекарства?
Воспаленные, но живые, все понимающие глаза поворачиваются под морщинистыми складками век. Далила чувствует себя неуютно, но глядит в ответ строго и настойчиво, ждет ответа. А та вроде бы спрашивает, но на самом деле утверждает:
— Вы не уклоняющегося Касьяна пришла в армию забирать, а за Аной. Да?
Рыжая ведьма сжимает чужую кисть, ее пальцы невольно давят на вену. Она отвечает:
— Мы не будем ее забирать. Нам просто поговорить, — и признается, склоняясь над ухом, стараясь думать о все еще присутствующем Марике, — Я тоже ведьма.
Женщина вначале рассматривает склонившееся к ней веснушчатое лицо, затем отрешенно, сдаваясь, давая все свои подтверждения и согласия, медленно смежает веки. Далила поднимается. Она полна решимости. Выходит за дверь и тянет за собой Ойшера со словами: «Нужно собрать кое-какие ингредиенты для лекарственного зелья. Ана, кажется, плохо училась».
В передней комнате они застали удивительную картинку: Касьян сидел спиной к вышедшим и обнимал припавшую к его ногам ведьму, беспрестанно шепчущую и умоляющую. Ее черные, а теперь красные от слез глаза постоянно закрывались и открывались, выпуская ручьи соленой воды. Самостоятельно открыл дверь пес-фамильяр, начал скулить вместе со своей хозяйкой, нервно ходить вокруг слившейся пары. Касьян гладил возлюбленную по голове, говорил ей о том, что будет писать и вернется при первой же возможности, но та только зубами цеплялась за шерстяной пиджак, оставляла соплю и слезы на плече. Что-то тяжелое было в этой сцене. Она каменной рукой обхватывала горло. Кажется — потянет, заставит больно стукнуться коленками об пол, сломает кадык и ведьма будет задыхаться в таких же рыданиях. Далила, которая никогда не расставалась так с людьми, вдруг поняла горечь прощания. Но ей казалось, что лучше так, чем никак — в тишине, не представляя о том, что знакомый скоро исчезнет, а потом находить его повешенный труп в оранжерее… У ведьмы не было большего опыта и она не хотела его приобретать.
Когда Далила с тяжёлыми от усилий вздохами выкапывала корни голого куста за деревней, Марик предупредил с кошачьей леностью:
— Ана идёт сюда с двустволкой.
Девушка смахнула грязной рукой пот со лба, сощурилась на заходящее солнце. Свет непривычной жаркой пеленой укутывал в горячий кокон, так, что уху, так неудачно повернутому к солнцу, было даже больно. Ведьме, прожившей на севере без ласки светила, было сложно терпеть этот жар.
Ана действительно шла, вроде бы, к ним, но все ее стремление было куда дальше. Она умело держала ружье на плече. Далила впервые за это время заговорила с Мариком, спросила его:
— Нам ведь на деле совсем не нужен тот суженный. Не хочешь сказать чтоб он оставался? Он ведь и правда, похоже, уедет до ночи. Даже, наверное, уже уехал.
А Ойшер отвечает просто:
— Империи же нужна армия. К тому же, он даже не стал спрашивать ни из какого подразделения, ни кто направил, даже имени не спросил. В общем, подозрительно без скандала. Уехал тоже сам. Насмотрелся я уже на таких… Сам-то не против свинтить куда-то от бытовухи с новорожденным ребенком, это его Ана не пускает. Они же, вроде, даже не женаты, — вынес вердикт, — Казанова.