Женщина спешно спустилась с очередного небольшого холма и, проходя мимо СВНЕБовцев, бросила отрывисто:
— Я пострелять. Если хочешь, догоняй.
Ее каркающий голос сложно было разобрать, а когда Далила поднялась с земли, Ана уже маячила впереди. Обращаясь к отстраненно стоящему Ойшеру, который был почему-то совершенно равнодушен к происходящему, она уверенно начала отдавать приказы:
— Бери мой ножик и обрубай кончики корней, наструги еще такую горстку, которую уже сделала я. Потом все закопай и иди в избу, мой корни, — видя готовое сорваться возражение, она продолжила, — Нужно сделать лекарство, не упрямься, да и ты, бездельник, все равно стоишь. А мы пощебечем как ведьма с ведьмой.
И, оставив сумку, побежала прямо по чавкающей земле, за Аной, которая уже скрылась за тонкой полоской искусственно посаженного леса. Когда Далила, придерживая плащ, обежала голые деревья, селянка уже ставила вдалеке мишени на подготовленном рассохшемся столике. Ружье все еще опасно висело на ее широком плече. Женщина поправила косынку, которую пытался сбить ветер. Здесь была тень, и серый плотный снег еще лежал. Мишенями были бутылки, но необычные, а искусно сделанные, цветные, с отделкой, но все так или иначе изуродованные, бракованные. Они сильно выделялись на черно-белом фоне голой земли и снега.
Выстрел!
Он прозвучал резко, без всякого предупреждения. И не попал. Далила встала по левую руку ведьмы, глядела прямо на целые мишени. Если бы она выстрелила магией, прямо как на занятиях в Академии, то непременно попала бы. Она тянет руку, но одергивает себя, прячет ее под плащ, приподнимает плечи, стараясь согреть челюсть.
Ружье разламывается на две части, женщина нервно кладет новые пули. Они не лезут в ячейки, стукаются о металл и ведьма ругается под нос. Выстрел! Далила щурится когда лопается бутылка, боясь, что осколки попадут в нее. Но ведьмы достаточно далеко.
— Соседка сказала мне, что ты ведьма. Чего хочешь?
Шуршащий голос сливается с хрустом разломленного ружья. Далила глубоко вздыхает, все еще глядя на свою соседку по самодельному стрельбищу. Она много думала что скажет, но так и не придумала ничего хорошего.
— Почему вы здесь, а не в резервации?
Ружье щелкает закрываясь. Ана откидывает косу с плеча, кладет на него ружье. Целясь, отвечает:
— Меня выкрала Инквизиция. На самом деле, насколько я знаю, было еще несколько девушек, но с ними никакого толка не вышло. Гордые… Я тоже что-то из себя строила, пыталась. В любом случае, по приказу императора я была отдана в семью графа Дружина. Много лет я жила с ними, конечно, под видом обычной прислуги или в отдельном городской квартире, которую в тайне снимал граф. Так или иначе, вскоре после рождения дочери меня отослали сюда.
Ничего не дрогнуло в ее теле и фигуре, когда раздался очередной выстрел, разнесший вдребезги то ли ажурную бутыль, то ли вазу. Далила задала следующий вопрос:
— От кого эти дети? От графа? Вы были его любовницей?
Лица ведьмы не видно: его закрывают выбившиеся пряди из косы, черными линиями перечеркивающие белую, помятую, словно бумага, кожу. Ана немного согнулась, вставляя пули в двустволку. Ее пышная грудь поднималась под платками от глубокого дыхания.
— Дочь от него. Сын от Касьяна. Я думаю, что это будет сын, так сказала местная предсказательница, старая Сибилла, — упоминание предсказательницы, имевший то же самое имя, что и провидица в ведьминском Старом городе из чужих воспоминаний резануло слух. Далила резко вдохнула, будто ее ударили под ребра. Это, конечно, было совпадение, но оно сильно впечатлило девушку, — Я была не просто каким-то подарком и любовницей. Это эксперимент. Кто родится от союза человека и ведьмы? Им же нужно совсем все уничтожить. И я тебе сразу говорю, что моя дочь совершенно обычный человек — можешь даже сама убедиться когда она вернется к ночи. Как только это стало понятно меня и отослали, выплеснули, словно использованный алхимический реактив. Сволочи…
Следующий выстрел не верен и женщина, громко восклицая короткое и емкое ругательство, со рвением начинает перезаряжать ружье. Она быстро, не целясь, делает ее один выстрел и наконец попадает. Далиле кажется, что попали в нее, она делает шаг назад и чуть не падает.
Вот так вот… Эксперимент. Они смешали два продукта, две крови, и, получив бракованное зелье, просто вылили. Это резало сердце, но еще одну рану, совсем рядышком, циничную и такую большую приносила мысль о том, что у ведьм нет совершенно никакого шанса. Результат жесток и неисправим: ведьминский род не восстановится. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.