— Но почему?
— Это большая тайна больших людей. Она касается не только моей семьи. Пожалуйста. Ты разумна, так забудь.
Было бесполезно бороться с этой стеной. Девушке, поднимающейся уже на крыльцо академии, оставалось только сказать:
— Если это большая тайна, то я не буду в нее лезть. Но ты ведь готов был согласиться на сделку, я права? — Далиле было сложно учиться обращаться на «ты», но она неумолимо продолжала, — Ты был готов променять расследование на эту вещь. Понятия не имею что она там предлагала, но все же… Я ведь права. Я видела это. Ты тогда замер на секунду, скорчился от боли принимаемого решения. Решения согласиться. Права ведь, да?
Горст молчал. Далиле невыносимо было это молчание. Вдруг стало противно от того, что этот человек поддерживал девушку. Захотелось отстраниться от этих касаний.
— Ты права. И если бы ты не стояла там, то я бы согласился.
Честное признание поразило ведьму, но нисколько не смягчило ее решительно строгого отношения. Она саркастично спросила:
— И что, стоило оно того?!
Мужчина промолчал. Он шел по коридору задумчиво нахмурив темные брови. Далила не выдержала, отстранилась. Она быстро пошла вперед, не оглядываясь на все ещё следующего лорда. Невозможно было вообразить как подобные мысли вообще пришли в его голову, как он не выкинул их. Какую же ценность должна иметь вещь, чтобы столь честный в глазах девушки человек, мог согласиться на такую подлость?!
Горст догнал ее несколькими длинными прыжками.
— Прошу, не суди меня. Если бы ты оказалась в моей шкуре, если бы знала тайну, то неизвестно как ты бы поступила.
Далила слушала вполуха, не хотела слышать этих слов. Дошли до комнаты. Уже было время отбоя, все спали, и никто не встретился на их пути. Дернула ручку двери, но та предсказуемо не поддалась. «Что это все значит?» — подумала Далила, когда послышались шаги на лестнице. На освещенную площадку медленно выплывала широкополая шляпа. Даже по этой маленькой части обычного образа ведьмы Далила сразу узнала госпожу Монстери. Тихо прошептала, не в силах сдержать это в себе: «У меня дежавю…»
— Уходи! — громко шепнула она Тамлену, но не потому, что злилась на него, а потому, что хотела уберечь его от ещё одной неприятной встречи с госпожой. Мужчина сразу оценил обстановку и быстро растворился в воздухе.
Госпожа Монстери полностью вышла на площадку, оказалась своей статной фигурой перед младшим членом Семьи. Если она и видела Горста, то не расстроилась его отбытию.
— Добрый вечер, госпожа Монстери. Я не могу попасть в свою комнату, что произошло?
— Здравствуй, — ответила госпожа во всю силу своего голоса. От этого девушке стало некомфортно, она сложила руки под грудью, обнимая себя — Теперь к каждой комнате установлена система безопасности. Чтоб открыть дверь или попасть в комнату… любым другим путем нужен индивидуальный ключ-код. Я покажу его тебе. Может, если бы ты была дома не только ночью — и то, не каждую — да чаще бы общалась со мной, то узнала бы раньше, как все. Это нужно в целях безопасности. Помнишь, какой разгром был в комнате мистера Силлареса? Чтобы не сновали всякие лишние люди. А он что здесь делал?
Все же заметила…
Смена разговора совершенно не понравилась девушке, но не отвечать было нельзя.
— Лорд меня провожал. Мне как ведьме становится плохо от перемещения, вот он и следит.
— Девочка, милая, так ты попросила бы меня, я бы встречала. Мне же только в радость за тобой поухаживать!
Далила вспомнила вечную отстранённость главы и возмутилась ее словам. Зачем говорить такое, если едва ли будешь делать это?
— Вам-то в радость? А мне казалось, что вы рады были отдать нас, маленьких, на воспитание кому-то другому постарше.
«Не стоило этого говорить… Не стоило… Не стоило…» — Повторяла про себя молодая ведьма наблюдая за тем, как глаза госпожи Монстери все больше и больше теснят веки, грозно смотрят.
— Не смей со мной так разговаривать! — прикрикнула Монстери своим низким голосом. Тут же вспомнила, что ведьмы за дверьми спят, продолжила чуть тише, — Я заменила тебе мать, воспитала, заботилась, отдавая всю себя! Я помогла тебе родиться и была рядом с самого первого твоего дня жизни. Может, рядом не буквально, но ведь в Семье Витте много обездоленных осталось, и мне, как главной, нужно было заботиться обо всех. Я старалась всеми силами обеспечить вам хоть какую-то жизнь. Вот уж простите, если она не была как у людей! Это уже не моя вина, а их, что разрушили наш общий дом. Я самый близкий тебе человек! А ты хамишь мне такими словами, словно бездомная девчушка, настолько слабая, что может только огрызаться, — Адептку словно ударили под дых. На неуверенных ногах она отшатнулась, упала на стену, как на землю, — Я пришла тебя наконец проведать. Прошлой ночью тебя не было, после бала ты тоже не ночевала дома. Днем ты даже не пытаешься найти меня, прийти пока я работаю. Не могу вообразить оправдание.