Напарник с жаром ответил на поцелуй, прижимаясь к ней всем телом, а его язык томно ласкал язык Маринетт. Он остановился, только чтобы слегка прикусить ее нижнюю губу, втягивая сладкий запах ее кожи, используя все чувства, чтобы глубже погрузиться в восхитительный водоворот ощущений, который вызывала у него его чарующая напарница.
— Адриан… — хрипло выдохнула Маринетт, когда он, наконец, отпустил ее.
Адриан вздрогнул от звука ее голоса, чувствуя, как последние обрывки рассудка грозят улетучиться в любую секунду. Слегка оглушенный, он обратил взгляд на Маринетт, и от этого зрелища его сердце бешено заколотилось о грудную клетку. Она была немного растрепанной, но более чем когда-либо завораживающей — с сияющими от удовольствия громадными голубыми глазами, нежно покрасневшими щеками и особенно губами, слегка влажными и благодаря его восторженным стараниям розовыми как никогда.
Адриан мягко поднял руку к ее лицу, в нежной ласке пробежавшись пальцами по щеке. В ответ Маринетт послала ему сияющую улыбку, а потом слегка повернула голову, чтобы нежно поцеловать его ладонь.
Вдруг раздался какой-то шум, заставив обоих подпрыгнуть. Где-то в коридорах их звал чей-то голос. Одноклассники явно отправились на их поиски, заинтересовавшись, куда они могли исчезнуть.
Маринетт с Адрианом обменялись коротким взглядом. Они совершенно не хотели, чтобы их нашли сейчас, как и не хотели подвергаться ожидающему их неизбежному допросу. Мягко прижав палец к губам Адриана, Маринетт подбородком указала на одно из окон. Адриан молча кивнул, и они тихонько ускользнули из коллежа, выбравшись через это окно.
Какое-то время друзья продолжали их искать, но Маринетт и Адриан остались неуловимы.
Они нашли убежище в комнате Маринетт. Удобно устроившись на ее кровати, они постепенно приходили в себя от эмоций, весело поедая печенье из коробки, которую Маринетт стащила с кухни.
Когда напряжение понемногу спало, на несколько мгновений возникло смущение. Всё произошло так быстро, так интенсивно, им всё еще было сложно привыкнуть. Но они наилучшим образом справлялись с ситуацией, перемежая обсуждения, слова поддержки и шутки, а также при каждой представившейся возможности крадя друг у друга нежные поцелуи.
Полностью поглощенные друг другом, они не обращали ни малейшего внимания на свои телефоны, которые оставили на столе Маринетт, и которые не переставали вибрировать с тех пор, как они сбежали.
Позже, проверив телефоны, они в полной мере осознают, что может их ожидать в следующее появление в коллеже. На двоих они получили не менее двадцати семи пропущенных вызовов от Альи, из которых двадцать три достались Маринетт. Каждый сопровождался сообщением на автоответчик, приказывающим немедленно ей позвонить, и это не считая смс. Что касается Нино, он ограничился почтенным числом в восемь звонков, поровну распределенных между Маринетт и Адрианом. В половине сообщений, которые он оставил на голосовой почте Адриана, на заднем плане слышался голос Альи, пытавшейся дозвониться до Маринетт.
Маринетт получила еще небольшое поздравление от Розы, которая сообщила, насколько романтичными она их считает, также как смс от Аликс и Джулеки, которые тоже не могли ее не поздравить.
Адриан со своей стороны получил четыре возмущенных сообщения от Хлои, которая заявила, что его абсолютно иррациональные реакции отлично показывают, что он страдает от посттравматического стресса. В то же время она уточняла, что Маринетт должно быть стыдно так воспользоваться его шоковым состоянием, и что она может порекомендовать ему отличных психиатров, с которыми ему следует как можно скорее проконсультироваться.
Их возвращение в школу точно станет великолепной катастрофой.
Но сейчас им было абсолютно на это наплевать, и они обменивались нежными поцелуями со сладким вкусом печенья.
Сейчас они были вместе.
И только это было важно.
========== Глава 4 ==========
На следующий день Маринетт проснулась с жутчайшей мигренью, какой у нее еще не было никогда в жизни.
Она почти не спала, поскольку вчерашние события прокручивались в голове снова и снова. Слишком многое произошло разом, слишком быстро. Мозг был перегружен слишком большим количеством информации, которую ему надо было зафиксировать, и бесконечный поток мыслей держал его бодрствующим большую часть ночи.
Маринетт с трудом выкорчевала себя из теплых одеял, зевая с риском вывихнуть челюсть. Пошатываясь, она направилась в ванную, по пути схватив чистую одежду. Хороший душ точно не будет лишним, чтобы попытаться проснуться.
Опершись одной рукой о край умывальника, другой она повернула кран и подставила ладони лодочкой под струю ледяной воды. Брызнув ею в лицо, Маринетт подняла глаза на зеркало. Вид у нее был ужасный – бледная кожа, распухшие после сна глаза, под которыми залегли громадные сероватые синяки. Среди блеклых красок выделялся только рот – гораздо более розовый, чем обычно, и слегка потрескавшийся.
Маринетт поднесла пальцы к губам, и на нее тут же накатило воспоминание о поцелуях с Адрианом, заставив сильно покраснеть.
Адриан. Черный Кот.
Парень, в которого она была влюблена, который оказался ее драгоценным напарником, к которому она испытывала глубокую привязанность.
От этого у нее чуть ли не кружилась голова.
Мозг всё еще с трудом переваривал информацию, накладывая образы двух парней друг на друга, чтобы составить единое целое. Он был дорог Маринетт больше, чем она могла бы выразить, но ей требовалось время, чтобы привыкнуть к открытию. Она знала одно: даже если мысли о нем заставляли сознание вскипать так, что казалось, будто череп вот-вот взорвется, она не хотела отдаляться от него. Ни за что на свете.
Головная боль возвращалась с бешеной скоростью. Существовала и другая проблема. Маринетт совершенно не представляла, как они объяснят одноклассникам свое поведение накануне. Она даже не осмеливалась перезвонить Алье и жутко боялась реакции подруги.
Прижав ладони к вискам, Маринетт потрясла головой в попытке прогнать мысли из головы. Она была истощена и явно не в состоянии размышлять. Хороший ледяной душ, возможно, поможет ей привести мысли в порядок.
Помывшись и одевшись, Маринетт со всё еще затуманенным сознанием направилась на кухню. Родители уже спустились в булочную, оставив ее завтракать в одиночестве. Она на автомате достала еды, приготовила себе чашку горячего шоколада и устроилась за столом.
Вдруг кто-то позвонил в дверь, заставив Маринетт подпрыгнуть и уронить бутерброд в чашку, половина содержимого которой разлилась по столу. Маринетт испустила тяжелый вздох и схватила полотенце, чтобы вытереть пятно.
Она знала только одного человека, способного появиться у нее в такую рань. Очевидно Алье не понравилось ее молчание, и теперь она пришла вытащить ее из кровати и добиться ответов. Волоча ноги, Маринетт пошла к двери, мысленно готовясь к противостоянию с подругой и к урагану вопросов, которые она принесла с собой. Алья обладала душой журналиста, и когда она хотела что-то знать, она без колебаний копала, копала и копала, и Маринетт знала, что легко не отделается.
Взявшись за ручку, она глубоко вздохнула, собирая всё свое мужество, и открыла дверь.
Слова, которые она приготовила для подруги, умерли у нее на губах, когда она увидела того, кто стоял за дверью. Это явно была не Алья.