Это слегка наивное, почти детское выражение лица и звонкий голос Беллатрикс сохранит на всю жизнь, и в будущем оно станет поистине огромным диссонансом с её жёсткими, безжалостными действиями. Разве можно было ожидать совершаемые мадам Лестрейндж злодейства от миниатюрной девушки с по-детски беззащитным и немного удивлённым выражением огромных, карих глаз?
Но это всё будет потом, а в десять лет старшая дочь Сигнуса Блэка и Друэллы Розье, чистокровная волшебница и наследница двух древних магических родов Англии и Франции, была болезненным ребёнком, и по совету врачей, к которым обратились обеспокоенные родители, должна была много гулять. Практически с пелёнок воспитанная с чувством превосходства над магглами - не волшебными соседями элитного района Лондона, где размещался особняк Блэков - юная волшебница избегала общения с другими детьми, но однажды, прогуливаясь во дворе с невидимой для окружающих старушкой-домашним эльфом, Белла увидела Его.
Молодой наследник одной из аристократических семей магглов, Эдвард, которому на тот момент исполнилось четырнадцать, был очень хорош собой. Ясные, голубые глаза смотрели на мир из-под четко-очерченных чёрных бровей, прямой нос показывал породу, а непослушная челка смоляных волос завершала образ. Эдвард был высок и статен, и все остальные ребята относились к нему с почтением, прежде виденным Беллой по отношению только к своему отцу. Юная волшебница была смятенна красавцем-магглом, но виду, конечно же, не подала. Впрочем, следующие несколько недель она часами наблюдала за играми молодого лорда с друзьями из окна особняка, прежде, чем осмелилась подойти к ним. Точнее сказать, она просто позволила мальчишкам-магглам увидеть себя на следующей прогулке.
Эдвард отнёсся к по-королевски держащей себя Белле с уважением, девочку приняли в их компанию, только вот участвовать в их забавах волшебница не могла: дети оживлённо обсуждали книгу «Айвенго» и разыгрывали всевозможные сценки. Впрочем, Эдвард быстро все понял и одолжил свою копию девочке, которую та в секрете от родителей и сестёр просто проглотила за несколько ночей. Вот только маггловская классика оставила у волшебницы тяжёлый привкус: таких, как она, магглы сжигали на кострах.
Потрясённая, но боявшаяся спросить обо всем родителей, волшебница проникла в библиотеку магглов, и к своему ужасу обнаружила, что так оно все и было: Святая Инквизиция столетиями сжигала на кострах обвинённых в колдовстве. Подобное, однако, не практиковалось уже несколько веков, и немного успокоившись, но в сердце не переставая ужасаться жестокости людей-магглов, Белла вернулась к новым товарищам.
Какое-то время она продолжала в тайне от семьи играть с Эдвардом и его друзьями, но в «постановках» романа темноволосой девочке отдавали роль Ребекки, в то время, как юная леди-маггл, белокурая и голубоглазая, была неизменной Ровеной и избранницей Эдварда. Постепенно, Беллатрикс стала подозревать, что предмет её обожания сам симпатизирует блондинке, и это разбило ей сердце. А через неделю Беллатрикс Блэк исполнилось одиннадцать лет, и молодая волшебница получила письмо с приглашением в Хогвартс. Всё ещё отягощенную новообретённым знанием о преследованиях волшебников и страдающую от неразделенной любви, Беллатрикс, которая к тому же являлась чистокровной наследницей древних родов, Шляпа без секунды сомнения направила на Слизерин.
Первые недели в Хогвартсе были для старшей дочери Блэков тяжелыми и одинокими. Нет, девочка быстро сдружилась с другими Слизеринками, особенно с яркой блондинкой, Ритой Скитер, но привыкшая к обществу сестёр, очень скучала. Мальчишки-Слизеринцы тоже не обделяли наследницу древней чистокровной семьи вниманием, особенно активен в этом был юный Руди Лестрейндж, но сама Беллатрикс оставалась к ним совершенно холодна. Почему-то, ни ровесники, ни даже мальчики постарше её совершенно не привлекали, как и не интересовали её бесконечные разговоры о внешности, косметике, причёсках и фасонах, и поэтому Беллатрикс чувствовала себя одиноко. Ещё в первый же вечер в Хогвартсе, засидевшись в библиотеке, молодая мисс Блэк среди своих учебников случайно обнаружила небольшую, кожаную тетрадь, и рука сама потянулась к перу, чтобы написать первую фразу…
Дорогой дневничок,
Меня зовут Беллатрикс Блэк, или просто Белла.
Вот уже неделю я живу в Хогвартсе, на Слизерине. Признаться, я не удивлена, что меня распределили на этот факультет, ведь на нём учились мои мамА, папА, да и многие другие родственники. К слову сказать, было бы намного удивительнее, если бы я попала куда-нибудь ещё.
Ко мне относятся очень хорошо, даже замечательно. Среди слизеринцев у меня появилось много друзей, но они все какие-то скучные. А впрочем, Руди Лестрейндж и Люциус Малфой относятся ко мне особенно тепло. Не обижают меня и другие.
Только, я очень скучаю по дому. Как там без меня Цисси и Ромми? Наверное, им тоже меня не хватает… А ещё, я никак не могу перестать думать об Эдварде, но он – не пара чистокровной волшебнице, такой, как я, и я знаю, что мне надо его забыть.
Пока, дневничок!
Белла Блэк.
Захлопнув тетрадку, Беллатрикс выбежала из комнаты и поспешила на ужин и, конечно же, не заметила, как на мгновение исчезли, впитываясь в гладкие страницы тетради, аккуратно начертанные ею строки, а потом появились вновь…
========== Выбор шляпы ==========
Профессора зельеварения Белла почувствовала, прежде чем увидела. Снейп использовал легиллименцию, чтобы заговорить с бывшей Пожирательницей, и девушка, которая утеряла если не способности, то во всяком случае, навыки блокирования, невольно вздрогнула. Впрочем, сознание любимчика Темного Лорда коснулось мыслей её самой вполне мягко, не пробиваясь вовнутрь силой. Скорее, Лестрейндж нашла бы прикосновение невесомым, как крыло бабочки, вновь заставляя помолодевшую волшебницу в душе вздыхать о мрачном зельеваре.
Она последовала указаниям Снейпа и, шепнув на ухо Малфою, что её встретил Северус, незаметно выскользнула из вагона. Если кто-то из Слизеренцев, кроме Драко, и заметил привычно укутанную в мантию фигуру декана факультета, вместе с девушкой растворившуюся в воздухе, то явно решил не задавать лишних вопросов: ни со Снейпом, ни с наследницей Лестрейнджей связываться не хотелось. Профессор зельеварения тоже был привычно немногословен и, коротко объяснив свои намерения и причины, взял кивнувшую ему Беллу за руку, аппарируя вместе с ней.
В кабинет Дамблдора Беллатрикс и профессор Снейп пробрались совершенно без препятствий. Как и предсказал Северус, директор школы магии был в этот момент занят чем-то в Лондоне, и поэтому проникнуть в святая святых Хогвартса не составило огромного труда. До официального ужина, на котором новых студентов должны были распределять по факультетам, оставалось ещё несколько часов, и, сняв Распределяющую Шляпу с полки, Снейп поместил её на голову Беллы, сейчас молча сидевшей по центру комнаты на высокой табуретке.
– Так, так, так, что мы тут имеем? – задумчиво произнесла шляпа, похлопывая складками-губами.
– Изабелла Лестрейндж, не могла бы ты определить меня на факультет? – представившись, вежливо проговорила Белла.
– Изабелла, говоришь? А почему мне кажется, что ты другая Белла? Беллатрикс Блэк?
– Ты меня просто с мамой спутала, бывает. Так, как там насчёт факультета?