…..Боль, казалось, парализовала все тело. Удар чем-то тяжелым по голове. Проклятая Анфиса. Не простила. Накануне Ася ее проучила. Сумасбродная старуха гадила прямо в палате. Санитарки извелись совсем свинство разгребать, а вонь уже снится. Пришлось избить Анфису, пока медперсонал отсутствовал. Хлестала ладонью по мягкому месту. Удар не из слабых. По-другому никак. Ася вообще очень сильная и не терпит даже больных на голову. Спросонья и не поняла, что шайка сумасшедших баб решила свести с ней счёты. Пыталась высвободиться. Бесполезно. Вдруг горло чем- то сдавили. Разорванной простыней можно запросто задушить. Теперь Ася это точно знала. - Люся сильнея, дави, сказала. Девкииииии, щас вырвется, держи ее, держи! Одни что-то выкрикивали, другие просто выли. Без слов. Потому что говорить, практически, разучились. Чаще вопили за кампанию. Ей удалось освободить правую ногу и силой отбросить сидящую верхом Анфису. Старуха упала, больно ударившись головой о кровать. Железный угол рассек ей кожу на затылке. Кровь хлынула фонтаном. Женщины отпустили Асю, медленно образовывая круг вокруг взбалмошной бабки. Истерия нарастала и Асе казалось, что нет ничего страшнее, чем этот безумный ор. Она не чувствовала боли. Ждала. Два санитара, врач и медсестра буквально ворвались в палату. Мужчины с носилками. В руках у одного из них поднос со спиртом и два шприца. Неслабая доза омнопона. «Для меня» -подумала Ася. «Анфиса здесь пострадавшая. Жива, слава Богу». В карцере сыро, холодно и никаких мыслей. Сознание затуманено. Сил нет даже голову повернуть. Шея затекла. Только глаза в сотый раз пробегают по стенам, высматривая лучики света. И трудно понять, сон это или реальность. - Кажется, сплю А потом Ася решила, что умерла. Какой-то металлический звон. - К чему колокол? Я же другой веры. А может они перепутали? Может высшие силы к христианам меня отправили? Нужно молитву прочесть. Губы неподвижны. Значит меня больше нет? Нужно мысленно проговорить молитву. - Сознание снова покинуло женщину. -Кто это? Чей-то силуэт. Ангелы про меня вряд ли уже вспомнят. -Это ты? Нет, нет, не может быть! Ты должен жить, почему ты здесь? Уходи Тимур, уходи, уходи, уходи, неэээээээээт!
Ее крик встревожил не только Руслана. Из комнат выбежали девочки. Как оказалось, Ася долго кричала. Ее просто не могли разбудить. Потом уже она не спала до утра. Давно ей не снилась больница. Ася бы стерла этот отрезок жизни из памяти, если бы могла. Но ее беспокоило другое. Дурной сон. Как там ее мальчик? Еще немного и она действительно сойдет с ума уже от разлуки. Руслан словно ребенка кутал жену в плед и поил малиновым чаем.
**********
Тимур приехал спустя две недели. Было много нескончаемого счастья. Старшая дочь выходила замуж. Невесту из дома Беслан выводил. Ася по случаю свадьбы парню купила костюм, но не рассчитала. Ее названный сын слишком поправился. Аза– красавица с толстой косой, в шапочке и национальном платье. И вот уже лезгинка в исполнении Руслана под звуки гармошки. Гости. Сестры. Ахмед приехал. Два года не виделись с братом. Тимуру деканат оформил отпуск. У Керима таких привилегий не было. Остался в Ашхабаде. Ася звонила, просила что-нибудь придумать и сорваться хотя бы на пару дней. Не вышло. А южное солнце так и манило. Листва не успела опасть. Скорее, не время. Осень вдохновляла. Уходили последние теплые дни - отголоски минувшего лета. Беслан был задумчив и почему-то невесел. Тимур объяснял это межсезонной депрессией, предлагал заняться каким-нибудь делом, шутил над другом и много смеялся. -Ну что с тобой, влюбился, может? Беслан не по-доброму взглянул на товарища. -Ладно уж, хорош дуться. -Даже когда ты здесь, ты все равно там, в Москве. Будь я на твоем месте, не меньше, чем ты, веселился. - Поверь, Беслан, я мечтаю закончить учебу и вернуться домой навсегда. Беслан не унимался и Тимур понял, что пора заканчивать эту тему. Всю неделю они были вместе -ходили в кино, купались в речке, ели Асины пироги. Накануне отъезда почти не расставались. Спустя неделю после свадьбы, друзья возвращались домой с тренировки в третьем часу дня. Беслан был снова не в духе, хорошее настроение товарища его раздражало. Он, то и дело, искоса поглядывал на Тимура. Вдруг бесцеремонно вынул пишущую ручку из верхнего кармана пиджака товарища. - Подари ее мне. Тимур в недоумении посмотрел на друга -Не могу, ты же знаешь - это подарок! -Подари! -Беслан, я не могу, эта вещь мне очень дорога, а ведешь ты себя как ребенок! Обычно Беслан никогда не просил ни о чем. Он знал, что ручку профессора Погодина, подаренную к дню рождения, Тимур носил при себе постоянно. -Забудь, мы больше не друзья,- вдруг выпалил с раздражением Беслан и молча направился в другую сторону. Немного ошарашенный поведением друга, Тимур стоял в растерянности, затем отвернулся и пошел дальше. Много думал и не понимал, что случилось. -Тимур, Тимур! Он услышал голос Беслана, не пройдя и трехсот метров. Шутник, подумал Тимур и обернулся. -Прости, я не знаю, как мог тебя об этом просить. Беслан долго оправдывался и извинялся. Парни, казалось, тут же о ссоре забыли. Возвращались домой снова вместе, обнявшись, как братья. Они были разного роста. Смеялись и шутили. Внезапно тело одного обмякло. Руки второго, постепенно окрашиваясь в алый, дрожащими движениями укладывали на землю еще секунду назад здоровое и сильное тело. Отпустив, наконец, Тимура, Беслан сделал несколько торопливых шагов назад. Покачиваясь из стороны в сторону, он вдруг побежал. Он бежал, что есть мочи, потому что не выдержал этого взгляда. Он бежал, оставляя на верную гибель того, кого до сих пор называл своим братом. Того, кого любил как родного и ненавидел одновременно. Всю жизнь ненавидел и любил.