– Вставай, щенок! – Грегори пинает меня под рёбра.
Боли нет. Её нет здесь, как нет там, в реальности, неподвластных сейчас чувств. Мне не хочется подниматься, не хочется блуждать по лабиринту снов. Я закрываю глаза и тихо шепчу. Пусть голодная тварь придёт, пусть она съест меня, пусть не оставит ничего.
Я устал.
Доктор Вериа садится рядом на корточки, зажигает сигарету, прикрывая дрожащее – почему? ветра же нет! – пламя ладонью, и затягивается. На меня он не смотрит, и я ему благодарен.
– Родители Рейки были из таких.
Молчу. Пусть говорит. Мне даже почему-то стало интересно узнать, что он хочет сказать.
– Из веривших, что в Дженто можно что-то изменить.
– А вы не верите? – вырывается против воли, и Грегори хмыкает в ответ.
Он снимает с головы широкополую шляпу и кладёт на моё лицо. Шляпа пахнет табаком, выжженной пустыней и сухой степью Аласто и чем-то медицинским, химическим. Я сдёргиваю её и держу на вытянутых руках. Запах кажется знакомым, но вместе с тем немного чуждым. Из детства.
– Может, и хорошо, что они умерли. По крайней мере, не утащили за собой сына, и ладно.
– Не верите, да? – не унимаюсь я.
Вериа хлопает себя по коленям и встаёт, одёргивая полы кожаного пальто и с усмешкой подмигивая мне. Недокуренная сигарета отлетает в подворотню.
– Ты идёшь?
Я протягиваю ему шляпу, но он качает головой. Приходится встать.
– Вы ответите на мой вопрос или нет?
– Или нет, – смеётся Грегори и уходит.
Мне остаётся только пытаться догнать его. Догнать и выбить то, что я хочу узнать, собственными кулаками. Стискиваю зубы.
Нет, лучше – шпага.
– Грегори, подождите!..
Я вижу людей. Они появляются прямо из камней мостовой. Доктор теряется где-то между ними.
– Подождите меня!..
Я вижу баррикады. Наваленные из мебели и, страшно подумать, ещё живых людей.
– Стойте же!..
Я вижу, как мир идёт рябью, словно изображение при плохом сигнале.
– Доктор!..
Я вижу серый дым застилающий небо рваными кусками.
– Грег!..
Я вижу солнце.
Через открытый полог шатровой палатки было видно кромку леса на другом конце пшеничного поля и стелящийся по земле туман. Предрассветные сумерки были его любимым временем, с их таинственной тишиной, когда мир замирает, готовясь к рождению нового дня. Логрэд замер вместе с миром, лёжа с открытыми глазами и глядя на собственные руки – на кончиках пальцев ещё сохранилось ощущение потрескавшейся от времени кожи широкополой шляпы Грегори. Проходчик поднёс к носу руку, но запахов на ней не было. Конечно же, это ведь просто сон!
Жаль.
Вылезать из тёплого спальника не хотелось, и Рэд надеялся, что до его смены остался хотя бы час. Впрочем, куда уж там, хочешь – не хочешь, а придётся. Он сам напросился сюда, не мог сидеть без дела в Центре, не мог, словно запертый в клетке дикий зверь, метаться от этажа к этажу, от комнаты к комнате, ища себе занятие. Не мог думать о том, как там Мирика. Не мог – и решил, что уж лучше оставить все эти мысли на острие шпаги, когда в бою нет места ничему, кроме желания выжить.
На острие шпаги. Как поэтично. Поэтично и глупо.
Логрэд усмехнулся, закрывая лицо руками и с удивлением почувствовал, как против воли к горлу подступает ком, и слёзы сами наворачиваются на глаза. Сон всё ещё не отпустил его, всё ещё держал в цепких лапах, впивался когтями, выворачивал наизнанку…
– С добрым утром! – громкий голосок Присциллы разбил хрустальную клетку.
– С добрым, При, – шёпотом ответил Рэд, когда наваждение спало окончательно.
– Вылезай давай, тебя генерал-майор к себе зовёт.
Сев на походной кушетке, Логрэд потянулся за одеждой. Девушка всё так же стояла у входа, не находя себе места, и беспокойно кусала край губы. Вместе с ней он удачно вернулся с многих заданий, дошёл до четвёртого ранга, получил повышение до третьего после подавления мятежа. Немудрено, что из огромного выбора возможных напарников, господин Мирт решил дать Рэду кого-то знакомого. Только вот самого парня подобный выбор не радовал – кто его знает, как Присцилла изменилась за всё то время, что его не было в Столице. И что генерал-майор ей наговорил, интересно? Иначе с чего бы вдруг она чуть ли не травой стелется и нервно вздрагивает при каждом взгляде.
– Я сейчас выйду, При, – Рэд улыбнулся. – Ничего со мной, пока собираюсь, не случится.
Уж не пообещали ли ей второй ранг за слежку? Грэм мог бы, а Мирт? Или тут надо думать совсем на другого человека – Винсента, к примеру?
Присцилла чем-то напоминала Логрэду сестру. С той лишь разницей, что видеть Мирику в мундире проходчиков он не хотел ни при каких обстоятельствах. С оружием в руках – сколько угодно. Потому что глупо пытаться защитить её самостоятельно, парень это понимал, из-за чего и научил пользоваться стилетом и наказал всегда держать его рядом. Никто ведь не ожидает от маленькой девочки, что та может постоять за себя. Быстро же она научилась… Всё-таки в лаборатории тогда с ней что-то сделали.
Голову неожиданно сдавил раскалённый обруч, и перед внутренним взором проскочили… воспоминания? Медицинская кушетка, система для переливания крови. Женщина с портрета в халате. Мирика. Ещё совсем-совсем маленькая. Когда это было? Что это было?
Его начало трясти. Что-то не сходилось во всём происходящем. Это можно было заметить раньше, если… если…
– Сложи уже, наконец, два и два, – тихо рассмеявшись, пробормотал Рэд. – Давай, сложи! Вериа считает, что ты можешь. Хочешь его подвести?
Доктор Вериа. Где он сейчас? Что с ним? Чего хотел добиться от него Винсент? Возвышенный, почему всё это время проходчик так легко шёл на поводу у проклятого священника?! Так легко доверился, будто бы!..
Руки сами потянулись к месту за правым ухом, нащупывая небольшой бугорок.
– Четыре, – выдохнул Логрэд, набрасывая на плечи мундир и вылетая из палатки.
Присцилла что-то прокричала ему в спину, но проходчику не было никакого дела до пешки. Он направлялся к более значимой фигуре – той, что сейчас беззаботно пила чай в штабе. Вряд ли генерал-майор прямо расскажет, что происходит, только вот прямых доказательств Рэду и не нужно было. Достаточно увидеть хоть небольшую заминку, толику нежелания что-то говорить, попытку поменять тему. Получить подтверждение, что он не сходит с ума.
– Доброе утро, Рэд, – подобно доброму дядюшке улыбнулся Мирт, отрываясь от подробного плана местности на столе.
Впрочем, улыбка сразу исчезла, стоило Мирту увидеть растрёпанный вид подчинённого. Рэд замер у входа в штабную палатку, боясь, что если начнёт с места в карьер, то под предлогом поехавшей снова крыши его отправят обратно в Столицу. Да, в Центре куда больше возможностей узнать необходимое, но лучше начать издалека. С кого-то вроде господина Мирта, не умеющего врать и плести интриги.
– Присцилла передала, что вы вызывали меня, сэр. Мне показалось, это срочно.
– Не стоило так торопиться. Как ты думаешь, зачем ты мне потребовался сейчас?
Логрэд замешкался. Запал начал постепенно спадать, уступая место ясному уму, и проходчик осознал всю нелепость своего первоначального плана. Мирт был далеко не так прост, каким казался, действовать следовало аккуратно и тонко.
– Присаживайся, – кивнув на стул, генерал-майор отхлебнул чай из металлической кружки и вернулся к созерцанию карты. – Не бойся меня, садись. Я не откусываю головы своим солдатам только потому, что они не застёгивают мундир и не расчёсываются по утрам. Ты хоть умылся?
– Никак нет, сэр, – виновато улыбнувшись, Рэд занял место за столом.
– Ты не участвовал в зачистках раньше? Ах да, как я мог забыть. Твой послужной список в основном ограничивается вылазками за Стену, верно? – Мирт выжидающе посмотрел на проходчика, явно желая услышать ответ.
– Если не считать участие в подавлении мятежа, то всё верно, сэр. Проходчиков как боевую единицу в зачистках заражённой местности стали использовать не так давно.