***
Да, дерьмово.
Больше я никуда не ходил и ничего не брал. Решаю больше не баловаться. Бахтыяровские страсти в достаточной мере занимали и отвлекали меня. Потом его вроде выпустили. Не знаю, что он там, в предвариловке наплел следователю, вернее, переводчику. Больше я его не видел и ничего о нем не слыхал.
Рождественские праздники надвигаются неизбежно и неумолимо. Мне абсолютно не улыбается ехать к моим, и иногда я ловлю себя на том, как выдумываю несуществующий секондмент где-нибудь на краю света и то, что дергать туда мне придется прямо в Сочельник.
Сегодня у нас был рождественский корпоратив в Ла Скала, так называется ресторан, расположенный прямо на верхнем этаже Молодой Оперы. Вернее, корпоратив до сих пор идет, но я свалил оттуда сразу после ужина, добросовестно дослушав диннер спич, который толкнул наш менеджинг партнер. Как и следовало ожидать, спич был посвящен кризису и тому, как похвально мы с ним справляемся. Я не мог там оставаться. Кругом одни гребаные сувениры. Почему-то напрягли меня воспоминания о нашем с ней походе на Онегина, хоть в Ла Скала мы с ней тогда и не ужинали.
Сидел за столом, машинально принимая внутрь пищу и запивая ее дорогими, местными нашими винами. Что-то, что - убей, не помню, говорил Джесси, которую усадили рядом со мной. Это у нас каждый год такое – сосед по столу определяется жребием, чтоб пообщаться даже с теми, с кем обычно не общаешься. Нетворкинг всегда и везде. Спа-си-те... Кажется, она что-то спрашивала про Лондон, про ротацию, про мой принсипал-трек, про предстоящий доклад, про то, про это. Кажется, она любит про все спрашивать и наматывать себе куда-то. Короче, когда услышал, что кое-кто из пацанов собирается в Лемон Пил, сел им на хвост с облегчением.
Только до Лемон Пила не удалось мне добраться. Спустились вниз, влившись в толпы народу, гнездящегося в баре. Видно, только что кончилась опера, время-то позднее.
Когда взгляд мой скользнул к барной стойке, то зафиксировал там ее. В коктейльном платье. Пьющую текилу с лимоном с какой-то апатичной индифферентностью. Пьяную уже?
Непонятно, что она там делает. Афтер шоу после оперы? А, у нее частная вечеринка. Рядом с ней рисуется Ленка, видно, ее притащили сегодня на спектакль. Внезапно до меня доходит, что чувак, прижатый – или прижавшийся? – к ней вплотную, которого я в силу забитости бара не записал было на ее счет – это тоже часть этой частной вечеринки. Понимаю это по тому, как он, обняв ее за плечи, что-то шепчет ей на ушко, затем целует в щеку и раскланивается в сторону выхода. Типа, девчата, тусите сегодня сами, разрешаю. Когда он поворачивается ко мне фейсом, вижу, что это – тот, с вилкой, из кафе, он же – тот, который. Да и не все ли равно? Мне лично плевать, ведь он ретировался только что, а я решаю остаться.
Я свалил из оперы, а попал на кино. Жанр мрачно-депрессивный, понимаю это, вглядевшись еще раз в ее лицо, но меня цепляет с ходу и оживляет даже. Откалываюсь от своей тусы, говорю, что не пойду с ними, беру себе выпить Лонг Айленд Айс Ти и располагаюсь в сторонке, но так, чтобы было видно и слышно все.
Как раз Ленка сказала ей что-то. Она усмехается, молчит.
- Ксюш?
Она все молчит. Потом смеется невесело:
- Не-а. И не надо. Да я ему, по-моему, вообще надоела. Знаешь, рекорд же поставил. По непроведению с девушкой времени в отпуске. И все подарочками откупался, денег-то навалом.
Черт, а интересно как, хоть и не ново. Надо еще послушать.
- А как достала окончательно, он меня – пинком под зад. Благо повод нашелся. Вот прямо на улицу – иди, куда хочешь. Свободна. Как птица, - вижу, как она улыбается язвительной улыбкой.
Повод. Повод – это, бл...ть, когда в Сараево в четырнадцатом году прошлого века грохнули эрцгерцога, а потом разразилась Первая мировая, а тут...
- Ксюш, да ладно... – кажется, Ленка не в первый раз это слышит.
А Оксанка хлопает еще одну текилу:
- Замуж за него хотела. Прикинь? За него. Я.
- А он сам не говорил про это? Не намекал?
- Че-го-о? Да какое там – намекать... Он даже - прямым текстом, ему, мол, хорошо и так...
Страсти, бл...ть, накаляются. Замуж? За меня? Когда? До или после того, как трахнула этого, ретировавшегося? И на что я? Чтоб догнаться или vorglühen, подогреться? Тупая, безмозглая тварь.