«Блин, что за фигня, Дженнифер Раш» - кто-то – недовольно за кадром. «Кто медляк заказал, а?»
«Да вон.»
«А-а-а, растанцовывает... Что, фирменное свое опять? Запарил уже.»
Шепот влюбленных поутру,
что крепко спали,
Теперь рокочет, словно гром,
Когда смотрю в твои глаза.
Чувак, уже не тот, ее, а новенький какой-то ведет ее за ручку на танцпол. Она смеется, выделывается. Как и в другом ролике, она тут в приподнятом расположении духа, а значит, если и страдала после моих недавних эксцессов, то недолго. Она прикалывается над песней. Он серьезен.
На ней короткое, сексуальное платье с длинными рукавами. Цвет плохо видно. Да нет, видно – на нее попадает свет прожектора. Блестяще-зеленый бархат, облегающий выпуклую попу. Рождественская елка. Она поворачивается ко мне спиной, и я вижу эту ее спину, сверкающую своей белизной, оголенную почти до талии. Голая елка.
Прижавшись к телу твоему,
Я ощущаю каждое движение.
Твой голос, что звучит тепло и нежно –
А в нем - любовь, с которой уж расстаться не смогу.
Песня вплывает в свое драматическое медлячное русло, подчеркиваемое ударными. Они танцуют какой-то медленный танец, не знаю, как они там называются. Никогда не ходил с ней на курсы танцев.
«Гля, опять румбу свою.»
«Хорошо ведет.»
А, ясно, спасибо.
Ведь я – твоя женщина,
А ты – мой мужчина
Когда меня ты позовешь,
Я сделаю все для тебя.
Он ведет ее, раскручивая за длинные руки, покачивая в нужном ему ритме ее бархатное тело. Он ведет ее, а она ведется, изредка кривляясь и посмеиваясь. Со временем ее кривляний становится все меньше, в итоге они исчезают совсем.
Ударные сгущаются, стучат, стучат. Или это сердце у меня стучит, или кровь в висках или еще что-нибудь? Вон, завывания какие-то добавились. Голливуд отдыхает. Если этот музон – фирменное того чувака, то он должен и сам кайфовать под него.
Не знаю, так ли. Только ему оказывается мало румбы. В этой части у него своя хореография. Он обхватывает ее талию, прижимает ее к себе и тупо танцует с ней медляк. Его рука лежит на ее голой спине, которую замечают и комментаторы, заткнувшиеся доселе:
«Ein schöner Rücken kann auch entzücken. Какое же диво, когда спинка красива.»
«So isses. Так и есть.»
Внезапно все я поняла, услышав
Твоего сердца стук.
И вот на световые годы скрылось
Отчаяние исчезло вдруг.
Голливудские завывания сгущаются. Сейчас или кого-нибудь убьют, или у этих двух дебилов прямо на танцполе кто-нибудь родится.
«Нравится тебе такой дешевый драматизм?» – спрашиваю ее мысленно.
Посылаю ей этот сигнал, хоть и бесполезно это. Это ж полтора месяца назад было. А он, этот ее... ведущий склоняется над ней и шепчет ей на ушко.
Пояснения за кадром:
«Стопудово он ей сейчас говорит, что, мол, кажется, влюбился.»
Ржач в ответ. Спасибо. Всегда хотел знать, о чем мужики шепчут бабам под медляк. Сам не шептал никогда, теперь хоть знать буду.
А у него, у ведущего этого, хореография отточенная-преотточенная. Он уже знает, что у него там заготовлено на этом месте. Она не знает, по ее зачарованному взгляду видно, что не знает. Теленок. И сейчас он удивит ее.
Он проводит пальцем по ее щеке, как я делал гребаную сотню раз или больше. Когда я делал это, она закрывала глазки и терлась щечкой о мою руку. Сейчас она не закрывает, ей интересно, что будет дальше. А он склоняется над ней и целует ее.
«Вау, охренеть.»