31-го марта, этак под вечер, в который меня вообще дома не должно было быть, раздается звонок в дверь. Я настолько отвык от того, что ко мне по вечерам в пятницу приходят в гости живые люди, что без вопросов нажимаю на кнопку домофона. Через минуту ко мне вваливается несколько помятый с дороги Майнхольд, а в руке у него костюм на вешалке.
- Эл? А ты че тут де...
- И тебе тоже здорово, друг.
Нет, я, конечно, рад ему всегда, но в упор не помню, чтобы он собирался приезжать.
- Собрался куда? – киваю на костюм, который он все еще держит в лапе.
- На свадьбу. А ты, типа, нет? Забыл?
Короче, этот кадр тоже с какого-то перепугу получил приглашение – вся веселость этого факта заключается в том, что между ним и Настюхой, кажется, когда-то что-то было. Но не в моих правилах мусолить подобное, вот я никогда и не спрашивал. А поскольку он был в полной уверенности, что я поеду, то припер ко мне. Кажется, я реально ему рад и даже предстоящий теперь задолб со свадьбой не кажется мне серьезным.
Пьем с ним пиво на балконе, закусываем дёнером. Ржем друг над другом и тем, как каждый из нас лично пытается бороться с кризисом, то есть, не дать кризису сожрать себя.
На мое предложение: «Save your ass...» - «Отъе...ись!» - пихается он, «...аssets! Да блин, я про комплаенс, ты дослушай сначала! Мож те комплаенсом заняться, а? Все щас от этого прутся знаешь, как?» - он только продолжает толкаться, отмазываясь, мол, что это пусть я делаю с моей «юрой», правом, то есть.
А и верно. Учить других соблюдать правила может только тот, кто сам знает их.
Нет, он оглашает мне свои прожекты:
- А че, эт только консалтинг ща страдает. Не, коучинг нарасхват – ну, в смысле, у кого бабло осталось. У кого-то же осталось. Так что роль коучинга – помочь справиться с кризисом.
Он говорит мне наставительно, а я ушам своим не верю, икаю от смеха и от его физиономии, принявшей выражения профессионального... коуча.
- И про что сейчас твои семинары?
Типа я вообще был в курсе, про что они были раньше.
- «Непредсказуемость рынков», детка - это же слишком просто, - загорается он. Сейчас задымит. Вместо этого щелкает зажигалкой и затягивается, потом выдувает через ноздри: - Человеческая жадность – тоже. Нет, одним этим кризис не объяснишь.
Ага, думаю, не объяснишь. Особенно, если на первом семестре тюхнуть с факультета банковского менеджмента. А то в банковском филиале такого тоже не объясняют.
- Нет. Нужны более глубокие психологические познания, - втолковывает мне он.
- О чем это ты? – прищуриваюсь на него, пряча свою ухмылку за пивом.
- О доверии. Финансовый кризис – это кризис доверия, не знал? О том, как правильно распознать риски. О том, как заставить себя вовремя затормозить, хоть все и гонят вперед. О том, как учиться на собственных ошибках. Кстати, тебе привет от Тины. Это я с ней психологию проходил.
- Ага, понял.
Прорабатывал. Или с Тиной прорабатывать не надо? От воспоминания, как лажанулся с ней тогда и о ее недавнем визите меня слегка скукоживает, а Майнхольд толкает меня под бок:
- А че, бля, боишься, что она тебя выселит, если накосячишь? Миту, квартплату поднимет?
- Э-э-эл, - закатываю я шары, до того достал он меня, - по законодательству права жильцов слишком хорошо защищаются, чтобы вот так вот выселить можно было.
- Бля, а че тогда мой фермитер, квартирный хозяин об этом не знает...
- Чего? Стресс у тебя?
- Выселяет, сука.
- За что?
- Ну, официально - за оргии...
Да ну на... Нет, Санек, конечно, как говорят здесь, «не из хора мальчиков», но оргии? Нет, по-моему, все гораздо прозаичней:
- Че, сам заехать надумал?
- Ну да, гад...
- Эл, сколько раз те втирать, чтоб сразу ко мне шел, в случае чего... Ладно, покажешь мне свой договор, сделаю.
- Че, в натуре?
- Поглядим.
- Заметано. Но если выселить она тебя не может, че ж ты тогда...
Нет, он зае...ал со своей Тиной и моей хатой, из которой она меня выселит, если опять облажаюсь и не смогу ее трахнуть.