- Не в курсе. У «больших» вроде. Он говорил, у нее по ходу с одним из ее команды шашни.
- А пох...й. Согласен стать третьим-нелишним.
- Эта не против будет, стопудово.
- Ага, по туфелькам видно ж, ей одного мало.
- Круто, если в процессе их не снимает...
Сотка Фло кочует и ко мне, и я, бросив взгляд на фотку, утвердительно киваю, улыбаясь, заценил, мол. Сам же поглощен своими мыслями.
Так значит, путешествие? Или золото? Или и то, и другое? Слишком много не надо, подумает еще, что подлизываюсь. А не из-за чего. Да, сюрприз – это хорошо, устроим. Она же и сама любит так делать.
Дело в том, что сегодня у моей девочки день рожденья. Да, я не настолько дебил чтобы не почувствовать легкую, легонькую перемену в ней, произошедшую – с каких пор? Да после тех выходных, по-моему. Если мы с ней виделись, она была со мной такой же, как всегда. Нежной. Жаркой. Импульсивной. Вспыльчивой. Неуравновешенной. Голодной, отпадной шлюхой в постели. Или рядом с постелью. Или в том месте квартиры, в котором мы это делали. Может, даже еще более голодной, чем обычно. Оно и понятно, мы же теперь выдавцами видимся. Куда девалась моя стыдливая Оксаночка, у которой когда-то от траха у открытого окошка навернулись на глаза слезки от стыда и даже обиды на гадкого, бесстыжего Андрюшку.
Но вот когда мы не видимся... Все чаще замечаю, что некоторые вещи о ней узнаю случайно. Или задним числом. Как вот эти вот афтер ворки ее. Или чем она занята на выходных - если не спрошу, сама и не отчитывается.
А поначалу было не так, говорю же. Поначалу она мило и добросовестно изводила меня подробностями, что надела, куда пошла, что кушала, с кем виделась. Вот про этого... там... нового сотрудника, любителя раммштайнов. Только имя его забыл, ну хоть убей. И вспоминать не тянет. А я чаще мычал что-то в ответ для поддержания разговора, сильно не рвался обсуждать.
Потом ее рассказики меня просто задолбали, и я так ей и заявил. И она перестала меня этим напрягать. Она вообще любит, чтоб ее упрашивали, расспрашивали, добивались, а я обрубил наоборот. А теперь... Вот уж не знаю, но мне почему-то кажется, что это она в отместку мне так делает. За что в отместку? Да за все. За все, в чем не виноват. За ротацию. За переработки. И за все, в чем виноват. За то, что не валяюсь у ее ног твенти-фор-севен, не пишу стихов в ее честь (она мне их, кстати, тоже больше не пишет). Что цветами не забрасываю. Что предложения не сделал. За все.
В общем, сегодня я решил немножечко взбудоражить ее, дать ей встряску и сделать это как можно более эффектно. Так, чтоб сразить ее наповал. Таракашек у нее в головке ее запутанной травануть. Поэтому с днем рожденья я ее еще не поздравлял и что приеду уже сегодня, тоже не сказал. Пусть офигеет. Как тогда, на ярмарке.
До «после обеда» все идет вроде нормально. У меня, что называется, появляется «воздух», и я не стремлюсь трубить во всеуслышание, что, мол, я все закончил и готов хапануть еще работы, если надо. Нет, мне же свалить сегодня надо. Именно свалить.
Только вот не знаю даже, почему так бывает. По какому принципу система или что это там движет нами, вдруг резко поворачивается против нас? Есть какой-то потаенный смысл в том, почему нам прет или не прет в определенных ситуациях? Мы сами ее притягиваем, эту везуху или невезуху? Или это поощрение нам? Или наказание? Ни хрена. Случайность все, понятно? И - с кем не бывает.
Выбрался-то пораньше, но... Ехать же почти три гребаных часа, если куриным шагом, как нави предлагает. Нет, я-то за последнее время вошел во вкус модуса «форсаж». Только - а если пробка? Если авария на дороге, причем, очень серьезная? Если из-за нее двадцать кэ-мэ пробки – наглухо? Мне приятно, что ли, там стоять до темени, которая летом опускается над автобаном ой, как поздно?
Так, пора звонить уже, а то затушишь свой же сюрприз. И я звоню. Но она не берет, хоть и в сети сейчас. Потом, наконец, движемся, движемся потихоньку, и медленно так проезжаем мимо выгоревшей тачки какого-то олуха, не справившегося с ее управлением. Чтобы его потом из его же консервной банки достать, газовым резаком вырезали на хрен хренову дверь.
Ну так что мне – расшибиться? В лепешку, натурально? Нет, не берет, зараза маленькая. Обиделась. Именинница. Нет, неужели в натуре думает, что забыл про день ее рожденья и поэтому дуется? Да как бы я мог. Что же тупишь-то так.
Я приезжаю домой, когда уже глубокая ночь. Я никакой абсолютно, а она спит. Даром, что на губах у меня – поздравление ей: