- Ты офигительно выглядишь.
- Спасибо. Но это – опера.
- А я бы все-таки потратил время до спектакля на что-нибудь более полезное. Как часть моего подарка.
И я дарю ей ее подарок, пока она красится и мутит прическу. Она сняла платьице, оставшись перед зеркалом в кружевном белье золотито-бежевого цвета, в тон ее коже. Атласные листики, ласкающие ее маленькие сисечки и выглядывающие между ножек и посредине попки... Кое-где на листиках едва заметно, только если посмотреть вблизи, проглядывают золотистые ниточки. Она слегка нагнулась у своего зеркального столика, который поставила когда-то в нашей спальне, и с нежным стоном красит ресницы, пока я двигаю в ней рукой, пробравшись под листики. Деревце мое стройное. Березка. Сутулилась бы поменьше. Хотя она уже почти и не сутулится. Молодец.
Мне нравится ее белье, мне нравится трахать ее в нем, но меня так же распаляет до невозможности делать это движение – снимать с нее трусики, пока она стоит передо мной, на уровне моего лица, повернувшись передом, задом – и то, и другое по-своему кайфово. Я медленно стягиваю их, и пока она проводит кисточкой по лицу, подлезаю под нее и ласкаю языком, вызывая в ней уже громкие стоны. Вижу в зеркале ее глаза. Она смотрит на то, как я это делаю и кайфует.
Оксанка... А я ведь люблю дарить тебе подарки. Очень люблю. И у меня ведь уже был заготовлен для тебя подарок. Я его еще не купил, нет, но придумал. Хорошо, когда с деньгами проблем нет, да? Вот и хотел предложить тебе слетать вместе... в Ростов. В город твоего детства. Думаю, ты бы обрадовалась. Но отчего-то мне теперь расхотелось. Знаешь, наверное, сейчас время не смогу выкроить. А какой кайф так долго подарка ждать?
Решаю, что с нее будет, нагибаю ее чуть ниже. Снимаю с себя штаны – она успевает заметить его, бросить на него похотливый взгляд своих позеленевших глазок. Да, потерпи, ненасытная, сейчас он будет в тебе, - ввожу его в нее и двигаюсь в ней, уцепившись пальцами в ее попку.
- О-о-о, - оральные ласки сильно возбудили ее, и ей остается недолго. Скоро она придет ко мне. Я расстегиваю ее лифчик, но не снимаю, только спускаю слегка, залезаю под него руками и мну ее сиськи, большими пальцами играя с большими, твердыми сосками, целую ее спинку, шлепаюсь бедрами о ее попку.
Мы смотрим на наши зеркальные отражения, будто видя друг друга в первый раз, хотя столько раз делали это перед зеркалом. Да нет, почему же, узнаю. Это она, родная моя. Мне ли ее не знать, не знать каждый кусочек на ее коже, мне ли не помнить, какая она на вкус, на ощупь, какая она там, внутри – во рту и ниже, гораздо ниже. Я помню, знаю это и никому больше этого не узнать так, как узнал я. Никому.
- Красавица моя, - шепчу ей, будто подтверждая то, что чувствую, будто хватаясь за нее, чтобы ощутить что-то знакомое и только мое. Шепчу, лаская рукой между ножек, нащупывая себя в ней.
Это уж слишком. Кто ж это выдержит. Уж точно не такая похотливая шлюшка, как она. Она толкается мне навстречу и со стоном сосет мой палец. Вижу в зеркале, как змеится вокруг него ее теплый, мягкий, шаловливый язык. Хулиганка. Я думал, это я делаю ее сейчас, это я довожу ее до умопомрачения, я нагнетаю все это на нее, провоцирую взрыв. Но ведь это и она – тоже. Бесстыжие движения ее язычка напоминают мне, как убойно она умеет работать им там, внизу, когда берет его – и как я должен это терпеть? Как должен терпеть ее бл...дский взгляд, излучающий секс, пока она облизывает мой палец?
А теперь... Е-мое... Она кончает... Она красит губы и кончает, а язычок ее пляшет вокруг моего пальца... А я чувствую, как пульсирует все там, вокруг него. Ее умоляющий взгляд, такой беспомощный и такой властный, когда она вдруг немного сужает глаза, он пронзает меня в зеркале, зовет меня за собой, и я – о-о-о... я тоже кончаю.
- Сладкая, - бормочу ей в голенькую спинку, покрывшуюся испариной, - конфетка моя, - а она оборачивается и смотрит на меня лукаво, слегка выпятив губки, накрашенные светло-золотистым.
Ты чувствуешь ее? Чувствуешь свою власть надо мной? Ты думаешь, бесконечна она? Сейчас, когда мы так сладко друг друга отымели, я тоже склонен думать так. И сейчас это сладостный такой момент, когда только что выпил ее. Выпил, не напился, нет. Мыслимо ли ей напиться... Мое наслаждение ей лишь на время утолило мою жажду, и в своем временном удовлетворении я забыл почти, что предъявлял ей ранее, в чем упрекал и в чем сомневался.