***
Мы сидим с ней в Молодой Опере – так она у нас тут называется, как напоминание и о Старом Театре, который был оперным до войны, пока его полностью не разрушили. После полного восстановления в Старом Театре идут только концерты да мюзиклы, а в Молодой Опере идет опера. Здесь мы сидим на лучших местах, на которых, она объясняла мне, она не сидела еще никогда. Глупенькая выпендрежница, сокрушалась наивно, что только самые дорогие билеты остались.
- Так ты их теперь заслужила, - одобрительно шлепнул ее по попке, - а нет - после доработаешь, - и она дернулась наигранно-возмущенно. Независимая моя. Эмансипированная, типа.
На ней какое-то новое кружевное золотисто-бежевое платье до колен, с широким поясом и пышной юбкой. Волосы пышными волнами спадают на голенькие плечики. Черт, почему мне так нравится трахать ее в прихожей, когда она уже одета, и мы куда-то собрались? Сначала как-то автоматически пристроился к ней сзади, но потом развернул ее личиком к себе и трахал стоя, посадив на себя. Ухитрился пролезть лицом к ней под корсаж и покусать сисечки.
- Все, теперь – в темпе, - шлепнул ее после.
- Что, красивое платье? - смеялась она.
- Да. К трусикам подходит. Я думал, тебе только голубое идет.
Она загадочно улыбается, а меня прет от этой улыбки. Но нам пора.
Нет, не скажу, чтобы опера меня как-то поразила, но я ожидал худшего. Вообще, опера – это вполне приемлемо, если заставить себя в нее окунуться. Кроме того, забавно было наблюдать за Оксанкой, слушавшей их это пение с придыханием и даже чего-то там в чем-то там понимавшей. И я послушно сидел, как пай-мальчик, которого предварительно как следует ублажили ротиком в туалете после распитого в оперном фойе шампанского. Сидел и не баловался. «Только жаль, что постановка современная, в смысле, без оригинальных костюмов» - она просветила меня насчет того, в какое время происходит действие, а тут Онегин был в какой-то черной рубахе, джинсе и с развевающимися патлами, Ленский – короткостриженный очкарик в кедах, пихавший в Онегина игрушечной Береттой, а Татьяна – поначалу серая мышка в цветастом платьице до коленок, чем дальше – тем сильнее выкрашенная в водородно-блондинистый цвет, намалеванная, грудастая и дородная. «Но тут всегда так, постановки современные» - поясняет мне она. Татьяна и Ленский пели без акцента, потому что певцы были русскими.
Со временем то ли опера, то ли шампунь – что-то начало меня убаюкивать, а заснуть в театре, как тормоз, было все же косячно. Так что в антракте я сначала опять чокнулся с ней шампанским, которое она, как все тут, закусывала брецелем, а потом залпом осушил бадейку с тройным эспрессо. Она наблюдала за мной, угорая. Спалила меня, конечно. Мы тусовались в зале Шагалла, украшенном оригинальным Шагаллом – крутой достопримечательностью и единственным украшением в этом донельзя спартанском заведении.
- Это тебе, видать, русское не очень понравилось. Ничего. Вот я тебя как-нибудь на Волшебную Флейту свожу. Моцарта же ты любишь? Туда обычно деток водят, там костюмы, кулисы, птички-сказочки. Королева ночи. Тебе там понравится.
- Королева ночи моя, - обхватываю ее за талию, слегка похлопываю по попке, едва удерживаясь, чтобы не просунуть руку под ее золотисто-пышное кружево.
Стена, выходящая на площадь Аденауэра, состоящая полностью из стекла, открывает нашему взору панораму из мириадов огней на вышках, что сияют сейчас перед нами на вечернем небе. Подле ближайшей из них, откуда в прошлом году вытравили Ловинг, красуется гигантский, подсвеченный золотом денежный знак, знак культа, этакая своеобразная статуя Зевса, только Зевса этой страны и континента.
- Чего, проснулся, что ли?
- Как штык, - подтверждаю. – А что, пойдем... – мычу, мацая ее настойчивей, - еще разок... Хочешь, теперь я - тебя...
- Не успеем...
- Успеем...
А если и не успеем.
Но тут раздается звонок, и мы идем получать остаток меломанского кайфа, то есть, досматривать спектакль. Вернее, она идет, а я послушно плетусь за ней, скуля чуть слышно, - вон, сколько еще терпеть, пока потом до дома доберемся...
Она смеется над моим скулением:
- Ну надо же, это что – «Любви все возрасты покорны»?
Понятия не имею, о чем она, но на всякий случай хитро прищуриваюсь.
- Так ты прикалывался надо мной, что Онегина не знаешь? А?..