- Раздеться.
- Блин, Андрюх, - смеется она. – Может хватит уже драгоценностей? Куда я их носить-то буду?
Наш тягомотный разговор о моем секондменте затух на жизнеутверждающей ноте, благодаря селедке. Она оказалась потрясающей, и надо было видеть блаженство Оксанки, этого проглотика, когда она ее поедала, облизывая губки, слизывая с них крупинки селедочной соли. Потом мы прогулялись по набережной. На каноэ кататься не поехали, потому что она настаивала, что не так одета, но на катамаран я ее все-таки затащил. На нем мы минут сорок курсировали вдоль берега, главным образом целуясь под ее новой шляпой. Под ней я старался и спрятаться, потому что не позаботился о том, чтобы освежить свою солнцезащиту. А для меня же тогда сразу труба дело. Когда вылезали, она умудрилась поскользнуться и плюхнуться в холодную, как ей показалось, воду.
- Это ничего, - утешал я ее по дороге к нам, обнимая, - сейчас согреешься.
- Андрюш, бедненький, ну как ты так, а... Вон, горячий какой... – жалела она меня, аккуратненько дотрагиваясь до моего пылающего лица. – Я ж говорила, не надо было ехать. Так, сейчас возьмем тебе гель из алоэ вера, он поможет. Ты же знаешь, что алое вера растет здесь, да? Тут кругом его продают.
Да знаю, знаю. И послушно даю ей измазать свою опаленную канарским солнцем рожу. А и правда приятно, охлаждает как. Хорошо, что не спина и плечи, вот бы подыхал я теперь.
Она медлит раздеваться – а и не надо. Я все делаю за нее. Сначала снимаю с нее платье, потом беленькие трусики и лифчик, которые мне безумно нравятся на ней, такой смугленькой и вкусной. Когда трахал ее этой ночью, утопив в кровать мордашкой, был не в себе почти. А теперь – как приятно рассматривать ее, ласкать взглядом каждый кусочек ее тела. Как она стоит передо мной, улыбаясь почти смущенно, хотя смутить ее теперь уже мало чем можно. Я легонько глажу ее. Легонько трогаю грудки, обрисовываю животик, стискиваю попку, провожу по ножкам. Теплая, гладкая, загорелая, аж глаза мои согревает. Все же отключаюсь взглядом на поцелуй и теперь «вижу» ее руками, потому что мои губы и язык требуют ее, не хотят отпускать и уступать глазам. Я увлекся. Я всегда увлекаюсь ею, когда она такая, и забываю обо всем.
- А, прости, малыш, забыл, - спохватываюсь. – Обещал же.
Сам раскрываю флакончик и брызгаю на нее.
- Ну как, нравится?
- Не знаю пока, - говорит она. – Он немного развеяться должен. Таких у меня никогда не было.
Запах я выбирал на свой вкус – что-то свежее, но не резкое, травяное, но не терпкое. Немного фруктовой сладости, но не чересчур, а так, чтоб сливалась со свежими нотками и травяными. Чтоб гармония была. И цветочки есть – если принюхаться, то даже сшибает немного. «Интересный выбор», - сказали мне в магазине, и я мог только согласиться.
А сам мигом жалею, что надушил ее сейчас. Она мало пользуется духами, и я понимаю теперь, насколько привык к нежному аромату ее тела. Особенно, когда занимаюсь с ней любовью. Теперь, все эти дни у нее, загорелой, аромат этот вообще какой-то особенный был. Как у свеженькой булочки, что ли. Солененькой только, а не сладкой – это, видимо, вкропилась в нее морская вода после всех ее часовых купаний.
Между тем она бережно – а вдруг я еще где-нибудь обгорел – раздевает и меня. Мы ласкаем друг друга, не торопясь куда-то там опускаться. Моя кожа теперь гораздо бледнее ее, и меня заводит, что она такая смугленькая.
Медленно, лениво занимаемся мы любовью до вечера, до ночи почти. Потом идем на прощальный ужин, на который она, как и каждый вечер, собирается очень тщательно, подгоняя даже маникюр под цвет платья.
Наш рейс аж завтра вечером, а дом надо будет освободить к обеду. А на обед я поведу ее есть паэлью. Пусть покайфует еще немножко.
- Знаешь, - признается она мне за ужином, - а мне здесь все-таки понравилось.
- Тогда приедем еще, - мягко улыбаюсь я, не цепляясь за ее «все-таки».
После ужина еще гуляем по пляжу, любим друг друга на террасе, прямо под открытым небом, стараясь на этот раз сильно не шуметь. Нам мало, и мы топаем за мысик, далеко за портом, там забираемся голиком в воду. Пытаемся и там побезобразничать, но море слишком холодное, и прощальный секс в море вынужден увенчаться неуспехом. Все равно, решаем мы, ведь на эту ночь у нас есть еще и кровать.
На удивление спокойное этой ночью море. Последний раз нас убаюкивает и за завтраком мы говорим друг другу, что слышали его ласковый шум даже во сне.
***
Порадуйте Андрюху – подпишитесь, добавьте в библиотеку, поставьте лайк и оставьте отзыв! Спасибо!
***
Саундтрек-ретроспектива