А потом – душераздирающая байка о том, как добряк Мартин мечом разрезал надвое свой плащ и поделился с этим самым бомжом одной половинкой.
Сам-то я и не думал им подпевать. Во-первых, у меня слуха нет. А во-вторых, я уже был большой, и песни про фонарики и святого Мартина – это было уже не круто. А в завершении песнопений к детсадовским в одном переулке верхом на коняке выехал чувак, переодетый в римского военачальника. Размахивая эрзац-мечом, чувак зрелищно откромсал им кусок от какой-то тряпки, набросил откромсанный кусок на дедульку, вопившего от холода у ног коняки, после чего скрылся в неизвестном направлении. А потом мы все сидели вокруг костра в Тохином саду и лопали сладких, сдобных человечков – маленьких Мартинов? не знаю – запивая их пряным, горячим, сладющим безалкогольным киндерпуншем. Естественно, эта часть праздника мне тогда понравилась. Думаю, вчера тем детям повезло меньше, и у костра им пришлось сидеть под зонтиками.
Да, не смотреть, не смотреть из окна, нафиг. Держать руки в карманах и носа на улицу не высовывать. Да, а где... Там, там, на месте... Успокаиваюсь, нащупав. Сегодня? Нет, не сегодня. Будет скомкано. После обеда поедем домой, потом – обычный воскресный стресс. То есть, мне поработать еще надо, а то вай-фай у ее родителей – его, считай, нету. Нет-нет, пока не надо. Да я и привык уже так, как тут от себя оторвать. Рано еще. Нам так хорошо с ним вдвоем.
Когда Оксанка вчера из окна машины увидела процессию детей, личико ее озарилось, хоть на него и не попал тусклый свет фонариков, а глазки подернулись такой добренькой поволокой. Я же говорил уже, что в предрождественскую пору тут всех почему-то переклинивает и тянет творить благотворительные дела. Поэтому она кинулась заглушать свою ноябрьскую депрессию участием в очередном проекте комьюнити энгейджмента: теперь они возятся с детьми. В Оксанкином случае это означает, что она участвует в проведении детских праздников где-нибудь в Иберусе – это у нас квартал такой с «трудной социальной структурой».
Либо носится в начальную школу и читает им на специальном уроке книжки. Гарри Поттера, там, или Михаэля Энде – Бесконечную Историю. Кроме того, в нашем городе, оказывается, уйма двуязычных детских садиков, с русским уклоном, например. С двуязычной мелюзгой она разучивает какие-то детские песни, а мне показывет сии репетиции на видео. Закрутила эти ролики, запечатлев даже у меня в башке про свои «крылатые качели» да про Новый год. И откуда она их знает столько, песни эти.
Я в этом не участвую. Дети, тем более чужие – а своих у меня нет – не мое это. И за ней что-то не замечал ранее такой любви к ним. Ладно, пусть занимается. Меньше меня пилить будет, что работаю много. А то у нас на этой почве опять нелады.
Да, Оксанка и ее книжки. Если прихожу не очень поздно, пытаемся опять читать на ночь на русском. Недавно пришлось купить специальную книжную полку для той библиотеки, что прошлой зимой оттяпала у Зузи. А то куда их девать. Все не поместились, она решила поставить только те, которые ей наиболее нравятся. Я даже помогал.
- Зай, вот эту – тоже? – пытаюсь разобрать название: - «Джёрминэл»?
- Жерминаль? Золя? Да, давай.
- А про что это?
- Про первые забастовки шахтеров.
- А, ну так как раз подходит, у нас же кризис...
- Да, а наши с тобой клиенты как раз этот кризис создали... А мы их же помогаем спасать.
- Что поделаешь... Система... Лучше так, чем чтоб в один момент рухнуло все на хрен...
- Да, чуть что – сразу система... Нет, Жерминаль - это классика французского реализма и натурализма. Знаешь, они там в конце трахаются в обвалившейся шахте, а потом она умирает...
- Ну да! Так, блин, это читать надо, а не Пушкина...
- На французском же.
- Ну, ты мне почитай, кайфово будет слушать. Блин, вот эти французы извращенцы. «Жерминаль» - это что вообще значит? Неужели с сексом связано?
- Так называли один из месяцев в эпоху французской республики. Тот месяц, в котором конкретные драматические события пока только назревают.
Так, неужели ее ноут загрузился. Не прошло и полгода. Пытаюсь найти док, за которым меня послали, перелопачивая одну за другой эмблемки на ее рабочем столе. Несмотря на то, что аккуратное ведение документации – один из столпов, на которых держится наша с ней работа, она в этом плане тот еще шизофреник. И иногда любит тупо сохранять файлы на рабочем столе.