Это было правда. В действе мы с Энджелл находились рядом 24/7, а теперь и пару часов не можем побыть наедине, поскольку мой друг так популярен, что у него никогда не хватает времени.
Иногда меня посещали мысли о том, что лучше бы Энджелл бросил меня. Я понимаю, что это жестоко и больно, но сейчас, живя как на привези к хозяину, который забывает меня даже покормить, не то что погладить, я ощущаю, что вот-вот изглодаю до смерти…
— Эндже, я… слишком много прошу…? — через слёзы спросил я, понимая, что боль душит меня изнутри, затрудняя дыхание и разум.
Если я наскучил моему дорогому человеку, то мне ничего не остаётся, как принять это. Всё же, я уважаю Энджелл, и потому, что бы он не сказал, я всё готов принять, но ведь он не отвергает меня… Если бы я ему наскучил, то мой друг был бы ко мне груб или сказал бы об этом, но он этого не делал, продолжая твердить, что любит и хочет быть со мной. Хочет, но пока не может...
Энджелл подсел ко мне, положив под столом свою ладонь на мою. Его руки, как всегда, были мягкими и очень тёплыми. Подняв голову на дорогого мне человека, я увидел его грусть, и тут же пожалел о сказанном, никак не желая расстраивать своего любимого
— Хотя... забудь, это не важно, — соврал я, ставя свои чувства ниже, чувств Энджелл.
Поставив на пару свой рюкзак, мой друг покопался в нём, после чего, будто в качестве извинения, достал оттуда два билета в кино, протягивая их мне.
— Устроим свидание? — с заигрывающим тонном в голосе спросил мой дорогой друг, и хоть в душе мне было плохо, что я мог ответить, кроме как:
— Да, конечно!
Это был лучший вечер за последнее время, что я помнил. Мой отец снова ударил меня из-за плохих оценок, поэтому Энджелл был словно мазью на рану, залечив всю боль своей теплой улыбкой и вниманием.
Купим попкорн и содовую, мы с другом отправились в зал, где почти не было людей. Разместившись на последнем ряду, мы принялись есть и смотреть фильм, попутно комментируя его. В какой-то миг я позабыл о фильме, стоило Энджелл положить свою ладонь на мою. Видя любимого человека, так близко сидевшего ко мне, я не сдержался, и прильнул к нему губами, а он сделал тоже самое с моими.
То был первый раз, когда мы целовались вне дома. Мы с Энджелл уже спали вместе, и не раз, но стоило нам выйти на люди, и мы претворялись чужими людьми друг другу, что очень меня ранило, ведь я не стыдился свои чувств, считая их настоящими и искренними.
В тот день я решил, что Энджелл, наконец, тоже начал принимать то, кем мы является, раз он позволил себе касаться меня и целовать себя в общественном месте, и не важно, что мы сидели на заднем ряду, это всё равно был риск. Тогда я был так счастлив, решив, что наши отношения движутся ввысь.
Знал бы я, что это станет нашим последним совместным вечером, то запомнил всё более тщательно, но увы, тогда я летал в облаках, мечтая о совместном бедующем, которого никогда не наступит.
Часть 3 Правда
«Зачем я это сказал…?» — уже третий день корил себя за сказанное другу Оливер, покуда после того дня они с Эйденом ни разу не виделись, что очень сильно огорчало юношу, вновь оставшегося наедине со своими бедами.
— Как там дела в школе? — спросил мужчина, и парень сразу понял почему отец заинтересовался его делами.
До этого у Оливера не имелось особых увлечений, кроме учёбы, но после знакомства с Эйданом, парень отложил книги на второй план, ведь с друг время бежало незаметно, и пару раз Оливер пропустил уроки.
— Я понимаю, что переезд и смена обстановки немного сбило тебя с толку… — не услышав ответа сына, продолжил говорить мужчина, — Но я не потерплю подобного. Я вложил в тебя слишком много денег и сил, чтоб в ответ получать такое! — бросив в Оливера его проваленный тест, крикнул отце, вставая и уходя из кухни.
Мать всё это время сидела на кухни, смотря в телефон, даже не думая вступаться за сына. Злость отца и равнодушие матери, заставило Оливера вспомнить кто он.
Никто...
Выйдя из дома, парень решил проветрить голову, несмотря на то, что погода была пасмурной и вот-вот должен начаться дождь. Оливер сам не заметив, как оказался на школьном дворе.
Сегодня выходной, поэтому встреча с Эйденом казалось нереальной, но юноше сейчас как никогда хотелось увидеть друга, прижаться к нему, и…
— Чёрт! — пнув камень, Оливер злился на самого себя за мысли о близости с юношей, которая не должны возникать у друзей…